Из писем еп.Охридского Николая (Сербия)
1. Матери, которая не смогла найти могилу своего сына.
Искала ты его на всех военных кладбищах. Ездила ты всюду, спускалась в долины мертвых. Где ты только слышала о военном кладбище, там ты была. Ты просила читать тебе списки погребенных. Читала и сама надписи на крестах. Нет и нет его...
Не горюй, дорогая мать. Грех — большое горе. Божья земля и все, что на ней. Где бы ни была могила твоего сына, все же она на Божьей земле. Когда дотронешься до земли перед порогом твоего дома, ты дотронешься до края могилы твоего сына, а всевидящее Божье Око, глядя на землю, видит мертвых, как и живых. Если сын твой скрыт от тебя — он не скрыт от Бога. Господь Сам скрывал его от тебя, чтобы скорбью очистилось сердце твое. Да получишь ты нежданную радость свидания с сыном в вечных чертогах Его.
Неизвестны места многих могил великих и святых людей. Неизвестна могила пророка Моисея; также и могилы многих апостолов и мучеников Христовых, многих пустынников и постников... Имена их стоят красными буквами в календарях. Прославляем память их, во имя их созидаем Церкви, к ним воссылаем молитвы наши. Но могил их не знаем. Не горюй же, что и могила твоего сына известна только всевидящему Оку, как и могилы стольких святых.
У одной матери сын-солдат похоронен в далекой земле. Будучи стара, она не могла побывать на его могиле. И вот догадалась старая душа, как полить могилу своего сына. Каждую субботу идет она на ближайшее военное кладбище. Тут лежат покойные солдаты, чьи матери не могут притти на их могилы. И на этих молилах она зажигает свечи и шепчет молитвы. И просит священника помолиться, помянуть имена, написанные на крестах, а также помянуть и имя ее Афанасия.
И ты можешь так поступать, и утихнет твое страдание.
Но еще важнее, чтобы ты думала о душе твоего дитяти, а не о его могиле. Подумай, души его нет ни в одной могиле на земле, душа его ближе к тебе, нежели к могиле.
Была еще другая мать, которая во время войны ходила на поле битвы, на могилу своего сына. Так как могила находилась под обстрелом, ее не пустили, и, неутешная, она вернулась домой. Но однажды, Божьим промыслом, явился ей ее сын в комнате. Вскочила мать и воскликнула:
«Где ты, сын мой?»
«Ходил с тобою, мать, и вернулся.» Кроме того сказал ей, что ему хорошо, и чтобы она перестала плакать.
Прекрати и ты плач и начинай творить милостыню за упокой души твоего сына. Слезами довольно ты смягчила землю сердца, сейчас уже настало время — да взойдет росток. А самый ценный росток, когда из слез произрастает молитва, милостыня и преданность воле Божией. Пусть молитва твоя будет одной доской, а милостыня другой. Из них сделай крест сыну твоему. Молитва поднимает ввысь, а милостыня распространяется в ширину. Да будет преданность твоя воле Божией гвоздем, скрепляющим крест.
Не отделяй молитвы от милостыни, и благое утешение с неба снизойдет в сердце твое, как роса на жаждущую траву.
Мир тебе от Бога и благословение.
Утешение матерям, лишившимся детей
К вам, матери, которым Господь судил лишиться того или другого из детей ваших, буде слово наше. Что это значит, что сколько ни приходилось видеть вас при гробах чад ваших, всегда при этом встречаешься с раздирающим душу зрелищем, видишь на лицах ваших безотрадную скорбь или безграничное отчаяние? Что заставляет вас предаваться оным? Горячая любовь. Но любовь должна быть благоразумна. Недостаток веры в Бога? Но это очень опасно. Да, матери, если вы христианки, то и не следует вам поступать, как не имущим упования. Если вы веруете, что есть Бог, есть бессмертие души, есть будущая жизнь, то зачем же вести себя так, как будто и будущей жизни нет и ничего не было, нет и не будет, и дети исчезли навсегда? Это недостойно христиан. Есть Бог: значит Он, как общий всех Отец, взял детей ваших к Себе и, конечно, лучше вас возрастит и сохранит их. Есть будущая жизнь: значит увидитесь с вашими детьми. Есть воздаяние по смерти: значит нечего беспокоиться и о загробной участи детей, если они воспитаны вами в православной вере и благочестии; если же в чем и согрешили, то всегда можно горячею молитвою испросить им помилование на суде Божием. Поэтому и скорбите, но не безрассудно. Веруйте, надейтесь, молитесь, и Господь утешит вас.
Послушайте со вниманием, что пишется в житии св.Афанасии, -память коей св.Церковь совершает 9 октября. «Св.Афанасия жила в молодости в благословенном супружестве с благочестивым мужем Андроником и имела от него своих детей — сына и дочь. Однажды Афанасия пошла в церковь к утрени и когда возвратилась, по окончании оной, домой, то нашла обоих чад своих заболевшими. Вскоре после нее пришел и Андроник, и Афанасия сказала ему, что дети их лежат в сильном огне. Андроник, как примерный христианин, воскликнул:
«Воля Господня да будет»,
тотчас пошел в загородную церковь мученика Иулиана, в которой были погребены родители его, и там предался пламенной молитве. Между тем, в его отсутствие, оба чада его — сын Иоанн двенадцати, и дочь Мария десяти лет — умерли. Когда Андроник, по возвращении из церкви, подходил к дому, он услышал в нем плач и стоны, увидал множество собравшегося народа, а в доме нашел уже скончавшимися чад своих. При этом страшном горе, он, однако, не отчаялся. Вошедши в молитвенную комнату, он пал пред образом Спасителя и сказал:
«Наг изыдох из чрева матери моея, наг и отиду. Господь даде, Господь отъят».
Между тем Афанасия не так отнеслась к этому горю. От великой печали она пришла в совершеное изнеможение и просила себе смерти. «Лучше всего мне умереть теперь с детьми моими,» говорила она. Но, конечно, умерших горем не воскресишь, и чада ее были отпеты патриархом и погребены в церкви мученика Иулиана, где и деды их лежали. После погребения Иоанна и Марии, Афанасия предалась еще большей скорби. Она осталась на могиле чад своих и не переставала плакать. Прошел после погребения день, наступила ночь. И вот, в самую полночь является Афанасии святый мученик Иулиан в образе инока и говорит:
«Зачем, жена, не даешь покоя почивающим здесь.»
Мученик спросил:
«Каких лет были дети твои?»
«Сын двенадцати и дочь десяти лет», — отвечала Афанасия.
Мученик продолжал:
«К чему же ты о них плачешь? Лучше бы тебе было, если-б сидела дома и плакала о грехах своих.
Истину говорю, тебе: как здесь, когда человек хочет есть, тогда по необходимости дают ему пищу; так и отшедшие в горний мир небесными благами питаются у Христа. И они молят Его, говоря:
«Праведный Судия! Лишивши нас земных, не лиши нас небесных».
Услышав это, Афанасия умилилась сердцем, преложила скорбь на радость и сказала:
«Если дети мои живут на небесах, то зачем я плачу о них?»
Потом она хотела было продолжать беседу с явившимся, но его уже не было. Она обратилась к сторожу церковному и спросила:
«Где же инок, который беседовал со мной?»
Сторож отвечал:
«Ведь ты видишь, что двери церковные заперты и никто не может поэтому войти сюда; зачем ты говоришь, что какой-то инок беседовал с тобою».
Тут только Афанасия поняла, что ей было видение. Она скоропоспешно пошла домой, рассказала мужу о явившемся ей и о беседе с ним — и оба утешились.
В житии св.мученика Уара (Чет. Мин. окт. 19) повествуется следующее:
«Дочь благочестивого и богатого палестинского дома св.Клеопатра выдана была в замужество за военного начальника. Он умер на службе царской в Египте, оставив юного сына Иоанна. Для матери-вдовы осталось одно утешение — сын. Она воспитывала его со всею нежною любовию и за него молилась. Когда Уар, начальник египетской сотни военной, за свободное исповедание Христова имени был мучим и замучен, а тело его брошено между трупами животных, Клеопатра, без страха и с участием любви смотревшая на подвиги мученика, тайно с слугами своими скрыла святое тело в доме своем, где благоговейно положила его в пещеру под своею спальнею. Это было в гонение Максима Геруклия в 313 г. При Константине кончились гонения. Благочестивая Клеопатра, возвращаясь на родину, благоговейно взяла с собой кости мученика, а это стоило ей многих забот. Мощи положила она в фамильной пещере, в своем поселении Эдре. Каждый день молилась она при мощах мученика и решилась построить ему храм. Между тем сын пришел в возраст. Воспитанный зоркою любовию матери, это был прекрасный молодой человек, добрый, послушный, готовый на все хорошее. Любящая мать озаботилась определить его на военную службу. По просьбе матери и за услуги отца, сын принят был с офицерским чином, для него послан был военный пояс. Мать очень рада была счастью сына, но сказала:
«Пусть милый сын мой вместе со мною перенесет св.мощи в новый Храм и тогда отправится он на службу».
На освящение храма приглашен был епископ с духовенством, собралось множество народа. Когда совершилось освящение и мощи были перенесены в храм, во время литургии мать горячо молила мученика, испросить у Господа для сына то, что угодно святой воле Божией, благой и мудрой:
«Более того, ничего не смею просить, Господь знает полезное для нас».
Для гостей нового храма приготовлено было богатое угощение. Христианская любовь сделала более: мать сама прислуживала при столе и сын по ее воле также прислуживал:
«Мы с тобою после покушаем», сказала она сыну.
При конце обеда, сын почувствовал головную боль и лег в постель. Мать собралась вместе с ним покушать, но оказалось, что он в сильном огне. Мать встревожилась и осталась при постели больного. К полночи сын умер. Неутешно рыдала мать о потере единственного сына, единственной радости ее; в волнении души роптала она на мученика за его холодность к ее судьбе. Измученная страданием душевным, она впала в легкий сон. Являются ей мученик и сын ее, оба в блестящих военных нарядах и в чудном свете.
Мученик говорит матери:
«Напрасно ты жалуешься на меня. Знаю и ценю все благочестивые дела любви твоей — и те, что совершила ты в Египте, и те, что ты творила тут. Молился и молюсь за тебя. По молитве моей, Господь простил грехи родных твоих, покоющихся в фамильной пещере твоей. Для сына твоего я выпросил у Господа, что он теперь со мной в чине воинов Царя Небесного, близких к престолу Его. Разве это не благая воля Божия, которой желала ты для сына? Бели хочешь, сын может поступить и в службу царю земному. Выбирай, но не обманись».
Сын просил мученика не возвращать его в мир, полный грехов и бед, хотя бы мать хотела этого. Клеопатра, видя сына в такой невиданной славе, сказала:
«Возьмите и меня с собой».
Святой мученик отвечал:
«Возьмем, когда придет время».
И стали невидимы оба. Придя в себя, Клеопатра нашла сердце свое полным радости и веселия. Она рассказала видение священникам, и тело сына положено было близ мощей мученика».
Вот вам еще прекрасный урок, матери, неутешно сетующие о потере милых вашему сердцу детей. Клеопатра, как видите, также, подобно вам, горько рыдала о сыне, но должно ли было рыдать? То же можно сказать и о вас. Ваши дети предстоят престолу Царя Небесного, они славят Его там, в обителях Отца Небесного, вместе с Ангелами. Поэтому не плакать, а скорее радоваться должно о умерших, особенно благочестивых чадах, — радоваться, что Господь взял их из сего суетного и мятежного мира в светлые обители свои, где живут лишь чистота и правда и откуда удалены всякая болезнь, печаль и воздыхание. Будьте же благоразумны и не гневите Бога неутешною скорбию. А если бы и невольно она стала томить душу вашу, тогда скорее преклоняйте колена ваши и в слезной молитве повергайтесь пред Господом. Он, как Отец щедрот, и всякая утехи, конечно, услышит молитву вашу и пошлет духу вашему такой свет и мир, что вы и в потере своей найдете неистощимое блаженство духовного наслаждения. Аминь. (Из кн. Четии-Минеи в поучениях свящ.В.Гурьева).
Первый человек из земли, перстный; вторый человек Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного. (1 Кор. XV. 47—49).
Несмотря на ужас и мрачную таинственность смерти, она до того обычное среди нас явление, что мы привыкаем смотреть на нее с удивительным равнодушием и беспечностью, как на ежедневную смену дня и ночи, как на самые привычные явления нашей будничной жизни. То и дело слышим и читаем мы, как наши родные и знакомые один за другим отправляются в таинственную и мрачную могильную область, — и эти известия едва-едва колеблют ежедневное течение наших мыслей и стремлений. Вспомним слегка о покойнике, быть может перекрестимся, может быть пожелаем ему царствия небесного, — и тот час же опять принимаемся за свое.
Но когда приходится стоять у самого гроба, когда приходится смотреть, так сказать, в самое лицо смерти — грозное, угрюмое и таинственное, и участвовать при погребении человека близкого и любимого, — то едва ли много может оказаться среди нас таких непоколебимых и равнодушных философов, у которых не дрогнуло бы сердце, не появилось ни одной тревожной мысли, не возникло бы ни одного вопроса и недоумения, и не заговорило бы инстинктивное чувство самосохранения. Как угасла жизнь дорогого и любимого человека, теперь безгласного и бездыханного? Куда девалась его душа, а какая теперь ее судьба? Что будет с нами после неизбежной и роковой нашей развязки с земною жизнью, к которой мы так крепко и страстно чувствуем себя привязанными? Эти серьезные вопросы, дробясь на тысячи видоизменений в голове у каждого из нас, соответственно сложившимся убеждениями, личным наклонностям и надеждам, сводятся к одному великому вопросу о таинстве смерти и нашей загробной судьбе и возникают у гроба сами собой и невольно, вопреки даже нашим желаниям не задавать их себе и укрыться за свою обычную беспечность и животолюбие.
И не нужно, никогда не нужно отклонять этих вопросов, ибо, как их не отклоняй, они все будут стоять в нашем сознании, и, затихая на время и заслоняясь нашей повседневной суетливостью, настигнут нас в определенное, хотя и закрытое для нас время нашего вступления в вечность. Все равно, решим ли мы эти вопросы во время своей кратковременной земной жизни, или не решим, они все же разрешатся для нас так или иначе сами собою. Но каково будет их решение? Не придется ли выслушать роковое и вечное осуждение за свою беспечность и легкомысленное отношение к дарованной нам от Господа, но неразумно и бесплодно прожитой нами жизни. Лучше теперь, пока еще не поздно, поразмыслим несколько над наставительными и утешительными богодуховенными словами ап.Павла, разъясняющими тревожный вопрос о жизни и смерти людской.
«Первый человек из земли, перстный; второй человек Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные.»
В этих словах св.Апостол хочет внушить нам, что мы носим в себе два начала жизни, идущие от двух родоначальников наших, а потому все мы должны пройти и испытать два совершенно различные состояния, как естественные и неизбежные следствия этих двух жизненных начал.
Первый человек и всеобщий родоначальник наш по плоти и крови — есть Адам, из земли происшедший и своим грехопадением занесший тление и порчу в свою природу, — и эта порча путем рождения передается теперь и будет передаваться от одного человека к другому до последних судеб всемирной истори человечества.
Таким образом, то, что испытал первый родоначальник наш по плоти и крови, то непременно должны испытать и мы — все его потомки, или, как выражается апостол, каков земной человек, таковы и земные.
Плач, болезни и страдания — при нашем рождении. Суета, мятеж, горе, труды при нашем возростании. Затмение богоподобной красоты, безобразие, бесславие, и тление при последнем конце нашей земной жизни.
Всесильный Победитель смерти Христос Иисус, этот второй Человек и Господь с неба, делом своего искупления отнюдь не прервал той естественной и телесной связи нашей с первым человеком, относительно которой соблазнялись и, очевидно, недоумевали Коринфские ученики ап.Павла и которая, быть может, недоуменна и прискорбна и для нас, с детства привыкших петь устами Св.Церкви победную песнь над смертию и тлением. Порвать естественную нашу связь с праотцем Адамом и создать нового родоначальника человечества, значило бы нарушить и перестроить первосозданный порядок мироздания, что, конечно, не согласно было бы с непоколебимыми и вечными советами Премудрого Художника вселенной. В неисследимых глубинах своей премудрости Господь избрал другое средство к обновлению рода человеческого. Он послал в область тления и смерти Своего Единородного Сына, Который благоволил родиться от Св.Приснодевы и сделался во всем подобен нам, кроме греха, даже Сам испил чашу смерти, чтобы своим славным воскресением открыть нам путь к бессмертию на небе.
Оставив тленному и смертному в нашей природе испытать и пережить все, что ему свойственно и надлежит вследствие непрерывной нашей связи с падшим праотцем, — Спаситель рода человеческого внес, однако, же в человеческую природу новое, высшее и духовное начало жизни, или, как выражается Апостол, стал для нас «духом животворящим», подобно тому, как первый человек Адам стал для людей лишь «душею живущею». (1 Кор. XV, 45), т.е. началом низшей тленной и угасающей жизни. Новое, высшее духовное начало жизни дается нам, христианам, при втором рождении нашем о Христе Иисусе, т.е. при крещении, а затем это начало живет, крепнет и развивается в нашем таинственном и благодатном союзе со Христом в учрежденной Им Церкви через установленные Им святые таинства. Этими св.таинствами, как живоносными потоками, вливается и переносится в нашу природу бессмертная и духовная жизнь Христова, и потому, выражаясь словами Апостола, имеем право сказать: каков небесный, наш Родоначальник, таковы и небесные, т.е. таковы и мы по благодати возрождения и усыновления Иисусу Христу.
«И как мы носим образ перстного, так будем носить и образ небесного», (ст. 49).
Но так носимая теперь плоть и кровь наша (потому что они Адамовы) не могут наследовать Царствия Божия, уготованного Искупителем наши, и тленное не наследует нетления (ст. 50), то, разумеется,
тленному сему надлежит в свое время облечься в нетление и смертному сему облечься в бессмертие (ст. 53).
Нужда в этом перерождении и изменении столь неизбежна и всеобща, что даже люди, имеющие дожить до последних времен мира, у которых, так сказать, не будет времени умереть, и которые действительно не умрут, и те испытают перерождение и изменение своей природы.
«Говорю вам тайну», открывает нам по сему поводу богодухновенный Апостол, «не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока при последней трубе, ибо вострубит и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся» (ст. 52).
Когда сие будет, — единому Господу известно; но что это будет непременно и неизбежно, это так же известно, как то, что Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. Ибо как смерть чрез человека, рассуждает и учит Апостол, — так чрез человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке; первенец Христос, потом Христовы в пришествии Бго. А затем конец времени и судеб рода человеческого, конец блистающий славный и торжествующий (1 Кор. XV, 21 22, 23).
Ибо когда все искупленное и облагодатствованное человечество скинет и отрясет с себя прах тления и облечется в нетление — тогда сбудется слово, написанное:
поглащена смерть победою. Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа? (1 Кор. XV, 54, 55).
Вот какие таинства раскрывает нам апостол по вопросу о жизни и смерти людской.
Проникнуты ли мы сознанием двойственности жизненных начал, действующих в нашей природе, — одного ветхого, плотского и тленного — по Адаму, и другого нового и духовного — по Христу? Отдаем ли мы преимущество этому последнему началу и стремимся ли полагать его в основание своей деятельности в живом общении со Христом Спасителем? О, если бы это было так! Тогда смерть была бы не страшна нам и прославление со Христом было бы за нами упрочено и обеспечено.
Но, что если это не так, и даже совсем не так? Что, если ничуть не богословствуя о своей жизни, мы живем одним лишь ветхим, животным и грешным, Адамовым началом, как будто бы ничего не предстоит нам впереди, кроме смерти и тления? Что, если не далеки мы по своим убеждениям и по характеру своей жизни от тех грубых и беспечных философов, которых обличал в свое время ап.Павел, бросая им в упрек их же собственные неразумные слова: «Станем есть и пить, ибо завтра умрем». (1 Кор. XV, 32).
Умрем, — это правда, это роковая и неотвратимая правда! Умрем, как умерли миллионы людей до нас, но не исчезнем мы и не уничтожимся, как мечтают и проповедуют с тупым бесстрашием и безнадежным отчаянием люди, не верующие в Бога. Умрем, — но пойдут за нами в могилу наши дела, помышления и чувства, и понесем мы на тот свет всю животность, страстность и грехолюбие; и услышим мы некогда, как и все прочие люди, глас Сына Божия, и, услышавши, оживем: и увидим мы с трепетом, как изыдут сотворшии благая и воскрешение живота, а сотворшии злая в воскрешение суда; и станем мы с содроганием дожидаться, куда то нас пошлет Господь Бог, нелицеприятный и всеправедный Судия рода человеческого.
Женщина и ее роль в жизни
Как хрекрасен образ женщины, озаренный любовью!
Как ужасен вид человека, охваченного ненавистью!
Если глаза — зеркало души, то лицо — фотография наших мыслей, живой оттиск наших волнений и чувств. Много времени, труда и заботы уделяет современная женщина тому, чтобы казаться красивой. Но никакая искусственность не в состоянии сделать привлекательным лицо так, как делают это чистые мысли, одухотворенное сознание, когда лучи любви и нежности льются из глаз. Любовь и истина — вот красота, оружие и сила женщины. Улыбка — вот ключ, раскрывающий сердца и двери.
Как далеко отошла современная женщина от Божественного образа вечной женственности! Густой туман злобы, заблуждений и ошибок повис сейчас над миром. Не потому-ли, что умерла идея женственности, уступая место грубому материализму? Не потому-ли, что угасла любовь, женственность и нежность, и полновластно царят эгоизм, себялюбие и расчет?
Женщины, нет ли в этом вашей вины? Став на ложный путь, вы увлекли за собой мужчину. Вы действуете на его низшую природу, его же внутренняя лучшая сущность остается неудовлетворенной. Каждый мужчина, отдавая женщине свое превосходство ума и физической силы, ищет в ней духовной и нравственной опоры. И не найдя ее, он превращается в зверя. Разве вся современная картина человеческой злобы не является доказательством этого?
Женщины, спасение в ваших руках, в вашем сердце, в вашем сознании. Толстым слоем пыли и плесени покрыто оно. Очищайте его от дурных мыслей. Гоните прочь каждую мелкую недостойную мысль. Она загрязняет нашу сущность, она мешает нашему духовному росту. Не осуждайте других даже мысленно. От постоянного повторения осуждений толстая кора наростает на мозгах. Как же тут очиститься душе? Никогда не думайте, что кто-то другой виноват в вашем несчастии, всегда человек его делает сам и только он один может себе помочь, ведь царство Божие — внутри нас! Изгоните из своей жизни раздражение. Раздражение — это яд, разъединяющий нашу повседневность. Одно слово, сказанное с раздражением, может отравить жизнь, как капля чернил, расплываясь, портит дорогую ткань. Что же произойдет с нашей жизнью, если таких слов мы слышим или произносим очень много.
Как важно в отношениях с людьми сохранять всегда самую высшую тактичность, особенно с теми, кто по своему положению стоит ниже нас. В этом скрывается особый аристократизм духа. Увы, как много людей стремятся как раз к обратному. Неужели не очевидно, до какой степени всякое властвование вульгарно?
Создавая всегда вокруг себя атмосферу доброжелательства, нельзя портить себе жизнь обидчивостью. Она всегда мелка и по большей части построена на самовнушенных фактах. Сколько чудесных возможностей уплывает, пока мы заняты взращиванием и питанием обид. Сознание наше в конце концов проясняется, но утерянного не вернешь. Ради собственного эгоизма — не убивайте в другом радость. Радость — редкая гостья в наше время. Как силен и добр бывает человек, когда и в сердце у него живет радость. На всех окружающих льется этот свет. И как уныл и темен его путь, когда она отнята у него. Не отнимайте у человека радость!
Отряхнитесь от предрассудков. Как репейник, цепляется он за наши ноги, мешая нашему пути. Отделаться от них совсем не трудно. Нужно только подняться чуть выше обыденности. Все настоящее, большое поднимается вместе с вами, а мелкие колючки останутся под ногами. Какую ясность и широту приобретает наша мысль, когда нам удастся отделаться от всего того, что загрязняет нашу душу. Как молодо станет наше лицо, когда ни одна неправильная мысль не омрачит нашу душу.
Как прояснится вся наша жизнь, как, буквально все засияет вокруг нас, от одной только улыбки.
И волны ненависти, злобы и раздражения разобьются о несокрушимую мощь чистоты и кротости.
А. К.
Пора вставать! Уж на востоке
Восходит новая заря.
Редеет мгла... Светлеют тучи...
Ясней и трепетней дыханье ветерка.
Пора вставать! Пора уж пробудиться
От безъисходного томительного сна.
Час настает. В тот час бы помолиться
Пред тем, как выпить кубок весь до дна.
Уж небо все прорезали зарницы
И в облаках чудится знак Креста.
Ведь с нами Бог! В Его святой Деснице
И жизнь, и Свет, и вечная Заря.
А. К.
Я лишь излом одной из многих букв,
Которыми Твое богато Имя.
Не стройный гимн, но лишь отдельный звук,
Исторгнутый касаньями Твоими.
Я не огонь, что гаснет. Я лишь луч...
Лишь легкий луч немеркнущего света,
И лишь Тебе я поручаю ключ
Моей души, поющей без ответа.
Я слышу голос Твой в моих стихах,
Я вижу образ Твой в моих печалях.
Во всех больших и маленьких делах
Меня одну еще Ты не оставил.
Сейчас, на рубеже двух мировых Эпох,
Как близок Ты, спасающий любовью!
Тебе мой каждый час, и каждый миг,
И сердце, истекающее кровью.
Тамара Шмелинг.
|
