Пятница, 29.03.2024, 00:17
М и р    В а м !
Главная Регистрация Вход
Приветствую Вас, Гость · RSS
Меню сайта
Категории раздела
Авторская разработка [2]
Материалы из Интернета [30]
Материалы из прессы [9]
Книги о Псковской миссии [39]
Архивные материалы [1]
Материалы из личного архива [15]
Другие источники [22]
Поиск


 Каталог статей
Главная » Статьи » Материалы о Псковской духовной миссии » Книги о Псковской миссии

К.Обозный."История Псковской Православной Миссии 1941-1944 гг."

Миссия, катехизация и духовное просвещение в рамках служения Псковской Православной Миссии


Хорошо известно утверждение русского писателя Н.С.Лескова, который по своему происхождению (внук священника) и по воспитанию был близок духовной среде, о том, что «Русь была крещена, но не просвещена». О том же, только с научным обоснованием, в конце XIX века писал в своем капитальном труде «История Русской Церкви» академик Е.Е.Голубинский: «Став народом христианским, мы вовсе не стали народом просвещенным. Просвещение было вводимо и введено к нам, но у нас не принялось и не привилось и почти тотчас же после введения совершенно безследным образом исчезло. После сего просвещением нашим в период домонгольский было то же самое, что и во все последующее время старой Руси до Петра Великого, именно — при совершенном отсутствии всякого действительного просвещения или научного образования одна простая грамотность, одно простое умение читать, представлявшее из себя лишь средство для некоторого самопросвещения посредством чтения книг или книжной начитанности». (Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Том 1. Первая половина тома. М, 1997. С.701.) В этом отношении русскому народу повезло не более, чем другим племенам и народностям, в свое время принимавшим веру Христову: «Своеобразным утешением в сем случае может служить то, что и у всех других христианских народов с нашим учением истинам веры народных масс было не лучше или очень немного лучше нашего: не везде, подобно нам, было так, чтобы отсутствовало умение, но везде было так, что совсем или почти совсем отсутствовало хотение». (Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Том 1. Вторая половина тома. М., 1997. С.834.)
Процесс христианизации невозможно свести только лишь к административным, внешним мероприятиям, проводимым государственной (княжеской) властью. Воцерковление одного ли человека, или же некоторой социальной группы, а тем более населения государства с прочными языческими корнями, требует времени и сил, напряженного миссионерского труда. Добившись же некоторого успеха, недопустимо «почивать на лаврах» и успокоиться от трудов просвещения. Остановка в духовной жизни тотчас повлечет за собой не просто остановку, а неминуемое разрушение и того, что уже было достигнуто. Примеров этому предостаточно, как в истории государства Российского, так и в истории Русской Православной Церкви. Сегодня практически не осталось следов от некогда успешной миссии святителя Стефана Пермского среди зырян в XIV веке; также «...мало что напоминает на Алтае, пожалуй, о самой замечательной странице русского миссионерства, вписанной в его историю архимандритом Макарием (Глухаревым) и его самоотверженными последователями». (Гзгзян Д. Перспектива Православной Миссии // Миссия Церкви и современное православное миссионерство. Международная богословская конференция к 600-летию преставления свт.Стефана Пермского. М., 1997. С.212.)
Христианская миссия по определению есть постоянное свидетельство Церкви миру о Самой Себе, о Евангелии, о Боге. В синодальный период истории Русской Православной Церкви это свидетельство до некоторой степени ослабло: не было условий, не было тружеников. Ситуация начала меняться со второй половины XIX века. Оживляется миссионерская деятельность на окраинах Российской империи среди коренных жителей, а вслед за этим начинаются труды по переводу Священного Писания на русский язык, осуществленные под руководством и по благословению митрополита Московского Филарета (Дроздова). Однако коренным образом исправить кризисную ситуацию в деле христианской миссии и духовного просвещения русского народа не удалось.
Поместный Собор Православной Российской Церкви 1917—1918 годов не случайно уделил особое внимание проблемам внешней и внутренней миссии. Для обсуждения соответствующих вопросов и разработки проектов реформ в этом направлении на Соборе был открыт особый отдел. После выступлений и обсуждения докладов, «отдел вынес следующие заключения, которые вошли позднее в Устав внутренней миссии.
 1. Миссия, основанная и заповеданная Самим Законоположником нашей веры Господом Иисусом Христом есть то великое служение в Церкви, существование которого обуславливается назначением Церкви.
2. Миссия, будучи учреждением необходимым и постоянным, требует к себе со стороны Церкви особой заботы и попечений».
Общее постановление отдела о внутренней миссии было представлено Собору и опубликовано в итоговом Определении Собора: «В виду крайне усиливающейся пропаганды латинства, протестантства, раскольничества, социализма (слово «социализм» не пошло в опубликованный текст) и безбожия необходимо и своевременно укрепить и усилить внутреннюю миссию, организовать ее на новых началах во всех епархиях». (Цит. по: Паглазова Н. Собор Российской Православной Церкви 1917—1918 гг. о внешней и внутренней миссии церкви // Миссия Церкви и современное православное миссионерство. Международная богословсакя конференция к 600-летию преставления свт. Стефана Пермского. М., 1997. С.70.)
Из-за недостатка времени и стремительно меняющейся общественно-политической обстановки в стране большинство вопросов, поднятых на обсуждение в миссионерском отделе, разрешены не были. Принятые и рекомендованные для руководства в приходской практике, постановления Собора о внутренней и внешней миссии не могли быть исполнены по вполне понятным причинам. Деятельность Собора еще не завершилась, когда начали приходить тревожные вести о начавшихся в России репрессиях в отношении Православной Церкви. Проповедь Евангелия и духовно-просветительская работа очень скоро стали квалифицироваться, как преступления против советской власти.
Возможность открытой проповеди и научения русского народа истинам веры Христовой появилась лишь после того, как большие территории СССР были оставлены советской властью и попали под временную оккупацию немецкой армии. В предыдущей главе упоминалось, что согласно официальной документации Миссию еще называли «внешней». Формально деление на миссию внешнюю и внутреннюю означает следующее: «...внешняя миссия — это миссия как бы «заграничная», то есть развернутая или прямо «за границей» православно-христианского государства, или внутри этих границ в тех его районах, где большинство традиционного населения не является православным. Тогда ясно, что внутренняя миссия — это миссия, обращенная в остальных районах государства к неправославному меньшинству. В такую миссию включаются все действия по приведению в Православную Церковь тех, кто не числится членом Ее, начиная от раскольников и неправославных христиан до нехристиан и язычников». (А. [Кочетков Георгий, священник]. Крещение Руси и развитие русской миссии // Вестник РХД. 1989. №156. С.6.)
Логика Экзарха Сергия, назвавшего Псковскую Миссию внешней, понятна: во-первых, Миссия была учреждена на территориях, не входивших в состав Прибалтийского Экзархата и не относившихся к рейхскомиссариату «Остланд». Духовное окормление канонически не принадлежавших ему районов митрополит Сергий мог позволить себе лишь в такой форме внешней миссии. Во-вторых, в кругах русской эмиграции, в том числе в Прибалтике, существовало мнение о полном разгроме Православной Церкви в Советском Союзе и потере веры у подавляющего большинства советских граждан, что ставило их на одну ступень с язычниками и нехристианами. В связи с этим деятельность «Православной Миссии в освобожденных областях России» была красиво, но не бесспорно названа «вторым крещением Руси». (Алексеев В.И., Ставру Ф. Указ. соч. //Русское возрождение. 1980. №11. С.94.)
Действительно, внешняя сторона церковной жизни была практически разрушена: единицы действующих храмов, единицы находившихся на легальном положении священнослужителей; антирелигиозная пропаганда также принесла свои плоды — безверие и агрессивный атеизм особенно распространился в среде молодежной, советской интеллигенции и городских жителей. Однако результаты переписи 1937 года, включавшей вопрос о вероисповедании, дали поразительный результат: из 97521 тыс. опрошенных — 55278 тыс. (56,7%) считали себя верующими. (Цит. по: Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. С.94.) Особенно высокий процент верующих оказался среди сельских жителей. Сами миссионеры, отправляясь в Псков, «предполагали встретить в России пустое поле в религиозном отношении». Однако, вопреки тревожному ожиданию, «...нашли такую напряженную духовную жизнь, о которой за рубежом и не догадывались». (Ионов Алексий, протоиерей. Указ. соч. С.13.) Предыдущий параграф, посвященный восстановлению церковно-приходской системы, был насыщен свидетельствами о высокой духовной активности мирян, об их инициативе в делах ремонта и благоукрашения храмов. Все это позволяет говорить о том, что, несмотря на преследования христиан и Православной Церкви, в душах многих граждан СССР не угас светильник веры, что и проявилось в годы церковного возрождения в условиях немецкой оккупации. Тогда термин «внешняя миссия» можно употреблять с определенной долей условности.
В то же время, можно охарактеризовать Псковскую Миссию как внутреннюю, миссию «внутри формальных, официальных границ Православной Церкви, (Районы Ленинградской епархии, окормляемые Псковской Миссией, и Прибалтийский Экзархат являлись частями одной Церкви — Русской Православной Церкви Московского Патриархата.) то есть обращенную и к тем, кто как бы «числится» в Церкви, будучи крещен, но кто реально полным, а иногда и неполным членом ее признан быть не может. Составной частью этой внутренней миссии является также евангелизация, проводимая, в первую очередь, для утверждения в вере христиан, как еще некрещеннных и (или) ненаученных, так и новокрещенных или недостаточно наученных»... (А. Крещение Руси... С.7.) Здесь мы вновь соприкасаемся с церковными проблемами, остро проявившимися в конце XIX — начале XX века, в первую очередь связанными с религиозной непросвещенностью русского народа. Итак, Псковская Православная Миссия должна была не только бороться с наследием безбожного мировоззрения, насаждавшегося в советские годы, но и попытаться в церковной практической жизни реализовать постановления Поместного Собора 1917—1918 гг. Таким образом, Псковская Миссия формально, юридически являясь внешней, по задачам и по духовной направленности, имела одновременно черты внутренней миссии.
Именно на приоритете внутренней миссии настаивали представители Православной Церкви в Псковской епархии накануне революционных потрясений 1917 года: «Никогда, кажется, вопрос о внутренней миссии не стоял так остро, как в настоящее время. Церковь должна напрягать все силы в борьбе со своими противниками и теперь уже не приходится задаваться широкими планами обращения заблуждающихся — это стало далекой задачей, а направлять все силы к тому, чтобы удержать своих членов от ухода из православия». (Снежинский А. Внутренняя миссия // Псковские Епархиальные Ведомости. 1913. 1-15 января. №1. С.1.)
В докладе о создании Псковской Миссии, подготовленном в канцелярии экзаршего Управления, прямо сказано о том, что «большою заслугой первых миссионеров-священников в самом начале их работы на освобожденной земле была их чисто миссионерская деятельность. Не следует забывать, что они прибыли в страну, где на протяжении более 20 лет религия самым безжалостным образом отравлялась и преследовалась, где народ был запуган, принижен, угнетен, обезличен. Пришлось не только налаживать церковную жизнь, но и пробуждать народ к новой жизни от долголетней спячки, объясняя и указывая ему преимущества и достоинства новой открывающейся для него жизни». (ГАПО. Ф.1633. Оп.1. Д.3. Л.18.) Совсем не случайно выбор Экзарха Сергия пал на молодых, хорошо образованных и имеющих дар слова священников, которые «разъезжали из города в город, из села в село, заглядывали в самые глухие закоулки и, неся в своем сердце радостную весть освобождения, всюду проповедывали Слово Божие, которое не произносилось открыто уже долгие и томительные годы». (ГАПО. Ф.1633. Оп.1. Д.3. Л.18.) Как вспоминает один из активнейших членов Псковской Миссии о.Георгий Бенигсен: «Мы шли в народ, несли ему слово Христовой любви и правды, слово утешения и надежды. Несли проповедь Евангелия в каждый доступный нам уголок». (Бенигсен Георгий, протоиерей. Христос Победитель // Вестник РХД. 1993. №168. С.136, 138.)
Можно говорить о том, что возрождение храмов, их украшение иконами и росписями, само православное богослужение в определенном смысле являются свидетельством Церкви о Себе и о Боге, содержит момент научения народа в вере Христовой. Однако миссионерское делание, прежде всего, связано со служением Слова. Это осознавали и сотрудники Миссии, на этом направлении деятельности миссионеров сосредотачивал внимание Экзарх Прибалтики митрополит Сергий (Воскресенский). Отразилось это в циркулярных распоряжениях, подписанных Экзархом Сергием, обязательных для выполнения православными священниками на территории Псковской Православной Миссии.
Перед тем как выехать в Псков, чтобы возглавить Православную Миссию, протоиерей Кирилл Зайц был принят Экзархом для последнего напутствия. На этой встрече Владыка поручил о.Кириллу «неопустительно проповедывать и циркулярно предписать через благочинных всему духовенству неопустительно за каждым богослужением произносить проповеди». (Архив УФСБ РФ по Псковской области. Д. АА 10676. Т.1. Л.125.)
Осенью 1942 года Управление Миссии издало специальный циркуляр и через благочинных распространило среди приходского духовенства: «О проповедании слова Божия за богослужением, об устроении бесед, собеседований вне храмовых богослужений по вопросам атеизма, материализма, марксизма и пр». (Архив УФСБ РФ по Псковской области. Д. АА 10676. Т.1. Л.12.) Помощь в организации духовных собеседований с народом, исходя из циркуляра, должны были оказывать благочинные, в первую очередь, посредством снабжения приходского духовенства соответствующей литературой. (Архив УФСБ РФ по Псковской области. Д. АА 10676. Т.2. Л.292 об.)
По свидетельству одного из членов Управления Псковской Православной Миссии о.Николая Жунды, в конце 1942 — в начале 1943 года начальник Миссии обратился с призывом «к подведомственному, главным образом, сельскому духовенству о необходимости и пользе церковной проповеди, с кратким наставлением, как начать проповедническую деятельность». (Архив УФСБ РФ по Псковской области. Д. АА 10676. Л.293.)
Первые миссионеры из клириков Прибалтийского Экзархата с самого начала служения на Псковской земле, восстанавливая церковно-приходскую систему, налаживая богослужебный строй церковной жизни, непрестанно проповедывали, просвещали словом Божиим свою паству. Практически все эти молодые священники являлись замечательными проповедниками. Помимо того, что большинство из них имело блестящее богословское образование и не по годам богатую пастырскую, педагогическую и просветительскую практику, все они имели внутренний, духовный склад миссионера, что в повседневном священническом служении очень важно.
По мере численного роста сотрудников Псковской Православной Миссии и все большего преобладания священнослужителей из епархий Северо-Запада России, переживших гнет советского режима, появилась потребность в напоминании членам Миссии о важности церковной проповеди. При фактическом отсутствии легальной церковной проповеди в советской России, клирики, чье становление пришлось на этот период, зачастую не видели достойного примера и не имели собственного личного опыта проповедничества. Однако и церковный стаж, берущий начало в дореволюциооные годы, не являлся гарантией того, что священник умеет и желает проповедывать. Ведь кризис духовного просвещения и Православной Миссии начался не в 1917 году.
Второй после церковной проповеди весьма распространенной формой миссионерского делания являлись внебогослужебные духовные беседы с населением. В отличие от проповеди, эта форма имела в миссионерском отношении больше перспектив, так как не была жестко сосредоточена на богослужении и храмовых стенах. Опыт таких бесед имелся в дореволюционной истории Православной Церкви в Псковской епархии и в деятельности миссионерского стола Латвийской Православной Церкви в 20—30 годы XX века. Направленность таких миссионерских бесед и в дореволюционной России и среди православных в Латвии была неизменна — борьба со старообрядчеством и сектантскими движениями. Усилия православных миссионеров прилагались к тому, чтобы свою паству предостеречь от увлечения в раскол или общины протестантского толка.
В журнале «Псковские Епархиальные Ведомости» предреволюционных лет была подробно представлена миссионерская сторона деятельности Православной Церкви. Регулярно проходили собрания Епархиального Миссионерского совета, где заслушивались отчеты о работе епархиальных миссионеров, координировались планы на будущее и намечались приоритетные направления в миссионерском служении. В 1915 году в Псковской епархии епархиальными миссионерами являлись священник Сергий Ефимов (позже — через четверть века — именно он первые два месяца возглавлял Псковскую Православную Миссию и некоторое время являлся настоятелем кафедрального собора в Пскове) и священник Сергий Калиновский. В должности инородческих миссионеров состояли — среди латышей священник Алексий Баллод, среди эстонцев о.Рааг и о.Троицкий. (Псковские Епархиальные Ведомости. 1915. №7. С.155.) Особенно активно трудился на ниве миссионерского делания о.Сергий Ефимов. Он проводил специальные беседы со старообрядцами в Богоявленской церкви г.Пскова (в тот момент единоверческой), в районе погостов Великолуцкого и Опочецкого уездов, особенно густо населенных старообрядцами. Устраивались миссионерские беседы и для исключительно православных слушателей. С.Е. Миссионерские беседы // Псковские Епархиальные Ведомости. 1915. №9. С.204.) Неоднократно собирались народно-миссионерские курсы, имевшие большую популярность и среди клириков, и среди рядовых мирян. Занятия, длившиеся от одной до двух недель, проводили епархиальные миссионеры. Основой курсов, как правило, становились предметы, связанные с обличением раскола и сектантства. (Ефимов Сергий, священник. Народно-миссионерские курсы в г.Пскове // Псковские Епархиальные Ведомости. 1915. №10. С.228.) Иногда к этому добавлялись библейские беседы и лекции о храме и иконопочитании. (С.Е. Миссионерские курсы // Псковские Епархиальные Ведомости. 1915. №15. С.316.) Подобные курсы неоднократно проводились в Пскове, а также в уездных городах или же по приглашению местных священников на сельских приходах (например, на погосте Матюшкине Опочецкого уезда по ходатайству о. Гавриила Гратинского). (С.Е. Миссионерские курсы // Псковские Епархиальные Ведомости. 1915. №8. С.182.)
В июне 1923 года в рижском кафедральном соборе состоялся съезд духовенства Латвийской Православной Церкви, на котором вопросам Православной Миссии и духовного просвещения было уделено наибольшее внимание. Основным докладчиком по теме организации миссии стал протоиерей Кирилл Зайц (через 18 лет он возглавил деятельность Псковской Православной Миссии). Отец Кирилл в своем выступлении отметил, что особую опасность для православия в Латвии представляет сектантство и предложил следующие меры, способные ослабить его влияние: «1) Утверждение православных в истинах своей веры устроением катехизационных уроков; 2) посещение богослужений соседними священниками во время празднеств для произнесения проповедей и ведения бесед; 3) открытие церковных братств и обществ ревнителей веры; 4) издание и распространение книжек и листков противосектантского содержания в популярном изложении; 5) возможно частые выезды миссионеров на места для собеседования с сектантами». (Журнал заседания съезда духовенства Латвийской Православной Церкви, состоявшегося в Кафедральном соборе г.Риги 19—20 июня 1923 г. // Вера и Жизнь. Рига, 1923. №10. С.5.) В отношении миссии среди старообрядцев съезд латвийского духовенства занял позицию более гибкую, чем та, что существовала до 1917 года: «1. Прекращение споров об обрядах. 2. Истовое богослужение и церковная проповедь. 3. Личный пример пастырей в церковной и частной жизни». (Журнал заседания съезда духовенства Латвийской Православной Церкви, состоявшегося в Кафедральном соборе г.Риги 19—20 июня 1923 г. // Вера и Жизнь. Рига, 1923. №10. С.5.) Протоиерей Кирилл Зайц на этом съезде был избран начальником миссионерского отдела Латвийской Православной Церкви, то есть старшим православным миссионером во всей Латвии. С этого же 1923 года он редактировал журнал «Вера и Жизнь», имевший в основном миссионерское назначение и игравший весьма важную роль в жизни Православной Церкви в Латвии.
В одном из номеров о.Кирилл изложил основные принципы и практические шаги по решению проблемы церковного проповедничества: «1. Основываясь на твердой вере в непреоборимую силу Слова Божия и в действенность проповеднического слова на сердца людей и в наше время, — пастыри Церкви должны стремиться к тому, чтобы проповедь Слова Божия не только не ослабевала, но усиливалась в той же мере, как усиливается враждебная деятельность неверия против веры. 2. Вопреки установившемуся под влиянием так называемого «духа времени» взгляду, что в проповедях следует развивать лишь нравственное учение христианства, — необходимо в проповедях отчетливо выявить внутреннюю связь и зависимость христианского учения о нравственности от догматов христианства. 3. Пастыри-проповедники, убежденные в истинности своей Православной Церкви, — в своих проповедях должны выявить и показать все величие и красоту св. Православия, как такового; это необходимо особенно в наше время, когда под влиянием того же растлевающего «духа времени» Православие низводится в разряд других исповеданий, и спасение гонимой Православной Церкви видится многими в слиянии с инославием. 4. Проповеди должны произноситься изустно, без тетрадки — живым словом. 5. Проповеди должны произноситься непопустительно за всеми богослужениями, или, лучше сказать, всегда, когда пастырь — проповедник становится лицом к лицу с народом. 6. Язык проповедей должен быть прост, образен, проповеди должны изобиловать библейскими и житейскими примерами, картинами, образами и сравнениями. Желателен обмен мнений по вопросу о возможно лучшей постановке проповедничества». (Зайц Кирилл, протоиерей. Церковное проповедничество // Вера и Жизнь. 1926. №2. С.8.)
Помимо церковно-публицистической, теоретической и руководящей деятельности, о.Кирилл лично объездил практически все православные приходы Латвии, совершал богослужения, проводил духовные беседы с прихожанами и представителями сектантских движений. Приведем одно из многих сообщений о своеобразных миссионерских поединках: 9 мая 1928 года «в деревне Стродишках, Ясмужской волости состоялась беседа о.Кирилла Зайца с адвентистским проповедником Платоновым при большом стечении православных и старообрядцев, окончившаяся полным поражением сектантов. (Дрибинцев Григорий, протоиерей. Николин день в Якубинском приходе // Вера и Жизнь. Рига. 1928. №6. С.95.)
Частым автором статей в журнале «Вера и Жизнь» являлся другой опытный миссионер о.Сергий Ефимов. В смутные годы революции и гражданской войны он покинул Россию и служил в Латвии, где не оставлял миссионерского дела. В сентябре 1924 года архиепископ Иоанн (Поммер) отметил заслуги о.Сергия возведением в сан протоиерея. (Посещение Архиепископом Иоанном Старой Слободы // Вера и Жизнь. Рига, 1924. №10/11. С.6.)
Несмотря на молодость и на справедливо ожидаемую неопытность, активнным миссионером проявил себя о.Алексий Ионов (с августа 1941 года член Псковской Православной Миссии), служивший в 1930-е годы на приходе Аксенова Гора. С 1929 по 1933 гг. Алексий Ионов учился в Православном Богословском институте в Париже, где был рукоположен во диакона и вступил в ряды Русского Студенческого Христианского Движения. Этот факт помогает понять, откуда взялся у о.Алексия опыт и умение работать на миссионерском поприще. Неутомимый пастырь сумел собрать дружную общину, под его руководством силами прихожан издавался православный листок для мирян. После праздничных богослужений, собиравших большое число молящихся, о.Алексий выступал с докладами на духовно-религиозные темы. (Аксено-Горский православный листок для мирян. 1934. №1.)
Вовлечение прихожан в миссионерскую работу — характерная черта в жизни православных Церквей Латвии и Эстонии в 1920—30-х годах. Стимулом к этому являлась еще и успешная деятельность РСХД. Со страниц журнала «Вера и Жизнь» протоиерей Кирилл Зайц призывал при каждом православном приходе создавать миссионерские кружки для противодействия сектантской пропаганде. В Риге некоторые движенцы «изъявили желание изучать сектантство в его сущностных явлениях и ознакомиться со способами борьбы с этим бесспорно вредным явлением в христианском мире». (Зайц Кирилл, протоиерей. Миссионерские кружки // Вера и Жизнь. Рига, 1930. №12. С.184.) Отец Кирилл Зайц как начальник миссионерского отдела живо откликнулся на инициативу молодежи, не побоявшись активности мирян, предложил собирать подобные кружки «из более или менее грамотных, энергичных, преданных Церкви и всеми уважаемых крестьян и крестьянок». (Зайц Кирилл, протоиерей. Миссионерские кружки // Вера и Жизнь. Рига, 1930. №12. С.185.)
Таким образом, и в Русской Православной Церкви накануне 1917 года и в Латвийской Православной Церкви в 1920—1930-е годы имелся опыт миссионерской работы. Однако с началом деятельности Псковской Православной Миссии совершенно очевидно появилась потребность изменить вектор миссионерского служения. Охранительный характер миссии (против сектантства и старообрядчества) отошел на второй план. Главным делом миссионеров становится свидетельство о Христе, о Евангелии, о Церкви. Только исповеданием веры и делами в духе Христовом можно было противостоять безверию и атеизму, пустившим корни в сердцах русских людей и ставшим главным духовным соперником для православных миссионеров в начале 1940-х годов на Северо-Западе России.
Могучей силой борьбы с безбожием назвал внебогослужебные духовные беседы протоиерей Кирилл Зайц в своем рапорте митрополиту Сергию (Воскресенскому). Для того чтобы миссионерская работа была наиболее успешной, о.Кирилл «счел нужным, помимо торжественных богослужений с проповедями, устраивать особые беседы в храме или в другом пригодном для этого помещении». Первый опыт состоялся в феврале 1943 года на Талабском острове. После совершения литургии начальник Миссии провел беседу, которая длилась с двух часов дня до 4 часов 30 минут. Речь миссионера чередовалась выступлениями местного хора, который исполнил различные песнопения: «Отче наш», «Верую», «На реках Вавилонских», «Святый Боже», тропарь св.Николаю Чудотворцу и две молитвы Богоматери.
Отец Кирилл темой своей беседы избрал Символ Веры. «Было объяснено слово «Верую», дано понятие о вере мертвой, демонической и живой, разъяснен смысл притч о талантах, о десяти девах, дано много примеров веры действенной, подвижнической, — из жития святых, — приведены рассказы о чудесах и т.д.». (Зайц Кирилл, протоиерей. Религиозные беседы — могучая сила борьбы с безбожием // Православный Христианин. 1943. №10(11). С.19.) Местных жителей собралось на беседу очень много и все они остались весьма довольны. Еще не успела завершиться беседа на Талабском острове, как прибыла делегация с соседнего Верхнего острова, расположенного в 3-х километрах от Талабского. Несмотря на позднее время, отец Кирилл внял настойчивым просьбам старосты и верующих Верхнеостровской церкви. Здесь священник отслужил вечерню, а после этого провел новую беседу. (Зайц Кирилл, протоиерей. Религиозные беседы — могучая сила борьбы с безбожием // Православный Христианин. 1943. №10(11). С.19.)
После праздника Благовещения 1943 года протоиерей Кирилл Зайц три дня подряд (пятница, суббота, воскресенье) служил в церкви св. апостола Матфея погоста Неготь, (Ныне поселок Писковичи, лежащий на окраине современного Пскова.) лежащем на берегу реки Великой при впадении в Псковское озеро и потому большинство паствы на этом приходе — рыбаки и их семьи. После воскресной литургии о.Кирилл объявил, «что в 4 часа будет беседа, и просил, чтобы собрались преимущественно все молодые люди. Храм переполнился. Беседа прерывалась пением и около 7 часов закончилась при напряженном внимании всех верующих». (Зайц Кирилл, протоиерей. Молодежь и Церковь // Православный Христианин. 1943. №10(11). С.19.)
Среди архивных материалов имеются и другие менее подробные примеры о проведении миссионерами внебогослужебных бесед. Приведем один из них: в ноябре 1942 года о.Николай Жунда объехал в миссионерском путешествии ряд деревень Псковского района — Елизарово, Филатово, Писковичи. Отец Николай для крестьян перечисленных деревень проводил беседы духовного содержания, квалифицированные следователем Ленинградской военной прокуратуры осенью 1944 года как клеветнические и антисоветские. (Архив УФСБ РФ по Псковской области. Д.№АА 10676. Т.2. Л.390.)
С подобными беседами и докладами выступали на местах и другие члены Псковской Православной Миссии: о.Василий Рушанов, о.Евгений Троицкий, о.Николай Шенрок в городе Порхове, в городе Острове — о.Алексий Ионов, в городе Гдове — о.Иоанн Легкий, на ст.Новоселье — о.Алексий Цыпурдеев, в Пскове — о.Кирилл Зайц, о.Николай Шенрок, о.Георгий Бенигсен, о.Николай Миронович, Константин Кравченок и другие сотрудники Миссии. Обычно на такие беседы «собиралось от 50 до 100 человек и проводились они в помещении школ, частных домов, а в городе Пскове — в помещении соборной колокольни». (Архив УФСБ РФ по Псковской области. Д.№АА 10676. Т.1. Л.201.)
Составной частью внутренней миссии является также евангелизация или катехизация, необходимая «...для утверждения в вере христиан, как еще некрещенных и (или) ненаученных, так и новокрещенных или недостаточно наученных». (А. Крещение Руси... С.7.) От миссионерских бесед эта форма духовного просвещения отличается своей хронологической протяженностью, последовательной четкой программой — планом, более постоянным составом участников катехизации. Вероятно также, что евангелизация-катехизация в рамках деятельности Псковской Православной Миссии занимала более скромное место по сравнению с миссионерским и проповедническим служением. Катехизация требует больше времени, особой подготовки, образовательной и духовной, и потому, естественно, далеко не всем членам Миссии она была под силу.
Отец Георгий Бенигсен в своих воспоминаниях писал, что сотрудники Миссии «вели огромных размеров катехизацию». (Бенигсен Георгий, протоиерей. Указ. соч. С.138.) Не пытаясь поставить под сомнение свидетельство авторитетного священника-миссионера, укажу лишь на то, что катехизация в рамках деятельности Псковской Православной Миссии была двух видов. Первый — традиционный в практике Православной Церкви в России в конце XIX — начале XX вв. В силу своей традиционности именно этот вид катехизации был более распространен в районах, окормляемых Псковской Миссией. В газете оккупационного времени «За Родину» в статье, посвященной церковной жизни в Пожеревицком районе, находим один из характерных примеров: «Народ, алчущий и жаждущий духовного света, молитвы и утешения, заполняет храмы. Пастырям нужно использовать это благоприятное время и настроение. Пожеревицкая церковь показала начало в данном направлении. В ней для детей и взрослых по воскресеньям введено изучение молитв и Закона Божьего». (Е.Т. Церковь в Пожеревицком районе // За Родину. Дно. 19.06.1942. №97(157).) Такой вид катехизации сводился к изучению взрослыми минимума, предлагаемого в программе Закона Божия для детской аудитории. Иногда программа корректировалась в расчете на взрослого слушателя, но чаще всего родители вместе с детьми посещали занятия по изучению основ христианской веры, организуемые при церквах во внебогослужебное время.
Другой вид катехизации-евангелизации описан в мемуарах священника о.Алексия Ионова. Как-то к нему пришли две девушки, и первая обратилась с просьбой крестить ее подругу, свидетельствуя при этом о ее вере во Иисуса Христа и о предварительной подготовке к Таинству: «Она долго не верила в Бога. Я ей доказала, что Бог есть. Она теперь уже больше не сомневается. Теперь ее надо только окрестить! Я ее, как могла, подготовила, так что Вам особенно не надо будет беспокоиться». (Ионов Алексий, протоиерей. Указ. соч. 1955. №52. С.13.) Именно с этих девушек начал складываться евангельский кружок, в котором о.Алексий дважды в неделю проводил беседы — евангелизацию. Сам термин указывает на то, что катехизационные встречи основывались на изучении Священного Писания, в особенности Нового Завета. Целью евангельских бесед была подготовка молодежи к крещению и научению вере Христовой на основе знакомства со Словом Божиим. «Число членов этого кружка быстро достигло 40 человек. В него входили люди разного возраста. Среди них были врачи, учительницы, портнихи и просто домашние хозяйки». Как пишет о.Алексий, «...если бы я сделал хотя бы одно объявление о наших занятиях в кружке, то число членов умножилось намного больше. Но я этого не мог сделать. Слишком много было у меня другой работы, а я был один». (Ионов Алексий, протоиерей. Указ. соч. 1955. №52. С.14.) Этот отрывок говорит нам о том, насколько велика была жажда духовного образования и укрепления в вере среди жителей и, прежде всего, интеллигенции города Острова. С другой стороны, мы видим серьезное и ответственное отношение к катехизации самого священника, для которого критерием миссионерского служения были не количественные показатели, а реальные плоды духовной жизни его паствы.
Скоро информация о евангельских собраниях появилась и у немецких властей — о.Алексия вызвали «...по делу этого кружка в военную комендатуру: — По нашим сведениям, Вы собираете у себя крестьянскую молодежь. Для какой цели? Я отвечаю: — У меня собирается, прежде всего, не крестьянская молодежь, а христианская. Собираю же я ее для «конфирмации». Ответ был признан удовлетворительным», и священника «...отправили «с миром» — продолжать «конфирмацию» русской молодежи». (Ионов Алексий, протоиерей. Указ. соч. 1955. №52. С.14.)
Наряду с проповедью, духовными беседами, катехизическими кружками, Псковская Миссия в своей просветительской работе начала использовать радиоэфир. Впервые в России осенью 1942 года церковное слово зазвучало по радио. Заведующий Псковским радиоузлом предложил о.Георгию Бенигсену «выступать с еженедельными докладами на религиозные темы». (ГАПО. Ф.1633. Оп.1. Д.3. Л.14.) Первый доклад был прочитан 30 сентября 1942 года на тему «Ученые о религии». Второе радиовыступление о.Георгия было посвящено 550-летию смерти преподобного Сергия Радонежского и называлось — «Игумен всея Руси», состоялось оно 7 октября 1942 года.
Иерей Георгий Бенигсен в рапорте на имя Экзарха митрополита Сергия отмечал историческую важность сего факта и огромную пользу в миссионерском делании. Радиопередачи на религиозные темы транслировались в вечернее время, когда большинство жителей возвращалось домой и могло услышать выступление миссионера, а среди них и те, кто не имел «...возможности или желания посещать храм». (ГАПО. Ф.1633. Оп.1. Д.3. Л.14.)
По предложению Псковского Отдела Пропаганды отец Георгий Бенигсен взял «на себя заведование Отделом детских передач Псковского радиоузла». Наряду с программами для взрослых, выходили передачи и для детской аудитории.
Отец Георгий в упомянутом рапорте справедливо полагал, что значение трансляции церковных передач возрастет еще больше после того, как «к Псковскому радиоузлу будут присоединены более отдаленные районы (Остров, Порхов, Дно), что предполагается в ближайшем будущем». (ГАПО. Ф.1633. Оп.1. Д.3. Л.14.)
Необходимо заметить, что все проекты докладов, предназначенных для произнесения по радио, представлялись на утверждение митрополиту Сергию (Воскресенскому). Помимо о.Георгия, на Псковском радио выступали и другие члены Псковской Православной Миссии: Виталий Караваев, Константин Кравченок, Андрей Перминов и др. (Архив УФСБ РФ по Псковской области. Д.АА 10676. Т.1. Л.201.)
Более традиционным средством для миссионерской проповеди, по сравнению с радиопередачами, была издательская деятельность. Фактически печатным органом Псковской Православной Миссии и миссионерским рупором стал журнал «Православный Христианин». Его первый номер вышел к первой годовщине со дня организации Псковской Миссии — в августе 1942 года. Тираж номеров, вышедших в свет в 1942 году составил 30000 экземпляров. В 1943 году некоторые номера издавались тиражом 30000, а другие — 20000 экземпляров.
Наряду с журналом, в 1942 году тиражом 100000 экземпляров был напечатан молитвослов. На 1943 и 1944 гг. были выпущены православные календари тиражом в 300000 экземпляров (на каждый год).
Редакция «Православного Христианина» по причинам технического характера размещалась в Риге. Там же журнал и печатался, однако сотрудники Псковской Миссии принимали самое активное участие в собрании и подготовке материалов для публикации. (ГАПО. Ф.1633. Оп.1. Д.1. Л.11.)
На печатные издания Миссии среди населения имелся большой спрос, но трудности, вызванные их транспортировкой, а также «крупные расходы, связанные с самим изданием», все-таки не позволяли в достаточной мере обеспечить ими всех желающих. (ГАПО. Ф.1633. Оп.1. Д.1. Л.11.)
На страницах журнала можно прочесть известия о событиях в церковной жизни Прибалтийского Экзархата и Псковской Православной Миссии, познакомиться с циркулярами экзаршей канцелярии и сведениями о новых назначениях и рукоположениях в священный сан, с праздничными посланиями и обращениями к пастве Экзарха Сергия и Управления Псковской Миссии. Однако эта официальная часть не была основным содержанием журнала, но являлась составляющей общей миссионерской направленности этого издания. В редакторской статье первого номера отражены принципы «Православного Христианина» и задачи, которые ставила Псковская Православная Миссия перед собой в нелегком деле духовного просвещения: «Православная Миссия, выпуская первый номер «Православного Христианина», приветствует всех читателей с этим радостным историческим событием и от души желает, чтобы печатное церковное слово послужило общему делу восстановления нашей Родины, делу воспитания нашего нового поколения, делу нашего духовного исцеления и выздоровления, в твердой вере в светлое будущее нашего народа, в искоренении силы зла на нашей земле, в возрождении на ней правды и любви Христовой, в твердом уповании на то, что в нашем правом деле с нами Бог!». (Православный Христианин. 1942. №1. С.1.)
Наряду с новостями церковной жизни в Прибалтийском Экзархате и в Псковской Православной Миссии, печатались обращения, воззвания и проповеди руководства Миссии и самого Экзарха Сергия (Воскресенского). Нередко в журнале появлялись поучения святых Отцов Церкви, например, св.Иоанна Златоуста «О необходимости и силе покаяния»; также включались в номера проповеди исповедников веры и святителей — современников XX века, таких как св.патриарх Тихон «Мысли о Церкви», священномученик Иоанн (Поммер) «Жажда бессмертия», святителя Николая Охридского из Сербии «Русскому ветерану, который оплакивает свою распятую Родину». Многие материалы были подготовлены и опубликованы членами Управления Миссии. Среди статей, написанных миссионерами, в основном были те, что освещали их деятельность в северо-западных областях России: протоиерей Сергий Ефимов «Из дневника миссионера. На заре обновления религиозной жизни в освобожденных от большевизма местностях» (№1/2(6/7). 1943), протоиерей Кирилл Зайц «Молодежь и Церковь» (№5/6(10/11). 1943); были и те, что написаны в жанре церковной публицистики или проповеди: протоиерей Кирилл Зайц «Роль женщины в борьбе за Церковь Христову» (№1/2(6/7). 1943), священник Иоанн Легкий «Тяжелые годовщины и памятники славы (к 25-летию Октябрьской революции)» (№4. 1942). Другие материалы, содержащиеся в миссионерском издании, посвящались вероучительному аспекту: «Крест (Христов) Господень», «Слава Божией Матери в ее святых иконах», «Христос — свет миру»; уделялось внимание и каритативному направлению: «Будь ближе к человеку» и другие.
Особое место редакцией уделялось подвигу исповедников веры, положивших душу свою за Святую Церковь, делалась попытка разобраться, в чем заключена причина тяжелых испытаний, обрушившихся на Россию, на русский народ: «Православный русский народ (в массе своей) совершил страшное преступление: озлобился на Бога и на самого себя... События, происходящие на территории СССР, больше, чем «события». — Это бич Божий, шествующий по земле Русской... Но не отчаивайся патриот русский! Шествуемый бич Божий не к смерти, но к жизни твоего народа. Русский народ должен до конца испить чашу страданий, искупить свой грех, покаяться. Отрекшись от своего Творца, Промыслителя и Спасителя — Бога, русский народ опоганил и извратил свою жизнь, потеряв непоколебимую основу правды и нравственности. Только покаявшись в этом грехе и бесповоротно возвратясь на путь веры... весь русский народ получит возможность и силы здорового развития своих талантов и возможностей...
Неправедна и греховна роковая ошибка прошлого: — исповедуя веру устами, жизнь строили без Бога на основах себялюбия, наживы и лжи. Вера без дел мертва. Если живая вера не освящает жизнь, то безбожная жизнь изгоняет мертвую веру.
Оживи же свою веру покаянием и живой верой освящай жизнь свою!». (Русскому патриоту — верному сыну Святой Православной Церкви // Православный Христианин. 1942. №2/3. С.8—9.)
Подобный мотив звучит и в другом месте: «Тяжел крест и всего русского народа, и нашей Православной Церкви. Но верим, и знаем — за крестным путем Спасителя была слава Воскресения. Верим и знаем: за крестным путем русского народа и Православной Церкви тоже будет слава Воскресения. Креста мы не боимся: Крест — наша сила, наша победа, наша слава». (Святой Крест Господень // Православный Христианин. 1942. №2/3. С.9.)
Была в журнале «Православный Христианин» и постоянная рубрика — «Великие люди и вера в Бога». В разных выпусках она посвящалась Амперу и Бисмарку, Песталоцци и Пушкину, Павлову и Лейбницу. Уделялось место русской поэзии и литературе, на страницах журнала можно было прочесть произведения классиков — Ф.Достоевского, А.Плещеева, Майкова и литераторов русской эмиграции 1920—30-х годов — А.Ремизова, В.Никифорова-Волгина и других.
Главной целью издателей «Православного Христианина» было донести своим читателям идею закономерности трагических событий последних 20 лет (20—30-е годы XX столетия). Народ православный в своем большинстве отвернулся от Бога, продолжая совершать обряды, соблюдая внешние стороны культа, на деле же все дальше уходил от «праведных и истинных путей Царя Святых» (Откровение св.Иоанна Богослова 15, 3). Только покаяние, «изменение сердца и ума», и оживление духовной жизни вернет русский народ в лоно Церкви Христовой.
Последний номер журнала (№22) вышел в свет в мае 1944 года и полностью был посвящен памяти убиенного Высокопреосвященнейшего Экзарха митрополита Сергия (Воскресенского).
Издательство Православной Миссии, главным делом которого стал выпуск журнала «Православный Христианин», было образовано в июле 1942 года. Его организаторами являлись митрополит Сергий (Воскресенский) и начальник канцелярии Управления Экзархата профессор И.Д.Гримм. Гримм фактически курировал деятельность издательства, неукоснительно «...просматривал все материалы и сам лично подбирал материал для печатания в журнале». (Бывший архив КГБ Латвийской ССР. Д.42707. Л.21.)
Первым редактором журнала был назначен заслуженный рижский православный священник протоиерей Николай Перехвальский. (Бывший архив КГБ Латвийской ССР. Д.42707. Л.20.) Материал для журнала подготавливался редактором и членами Управления Экзархата. В этом активную помощь им оказывали сотрудники Псковской Миссии. Иногда сами миссионеры писали статьи для журнала, как об этом говорилось выше. Однако чаще всего сообщения и заметки о деятельности «Православной Миссии в освобожденных областях России» печатались на основе сведений, полученных редактором в канцелярии Экзархата, из тех рапортов священников-миссионеров, которые пересылались в Ригу из Управления Псковской Миссии. (Бывший архив КГБ Латвийской ССР. Д.42707. Л.38.)
В конце 1942 года редактор «Православного Христианина» был снят со своей должности, а вместо него митрополит Сергий назначил о.Николая Трубецкого, осенью 1941 года побывавшего в миссионерской командировке на Псковщине и не понаслышке знавшего о всех радостях и тяготах служения в Миссии. (По возвращении из Псковской Миссии о.Николай Трубецкой 15.11.41 г. был назначен секретарем экзаршего епархиального Управления в Риге. В начале 1942 года канцелярия экзаршего Управления во главе с проф.Гриммом выделилась в самостоятельный орган. Отец Николай оставался секретарем епархиального Управления и пробыл в этой должности вплоть до сентября 1942 года. В ноябре того же года Трубецкой был назначен ответственным редактором миссионерского журнала «Православный Христианин» и занимался его изданием до марта 1943 года.) За период времени, когда о.Николай Трубецкой редактировал «Православный Христианин», вышло три номера журнала. Как показал на следствии сам о.Николай, он «...лично ни одной статьи не написал... Редактировать безусловно приходилось в смысле сокращения отдельных статей». Редактор также «корректировал журнал и подготавливал его к набору». (Бывший архив КГБ Латвийской ССР. Д.42707. Л.21.)
Как уже говорилось, журнал печатался в городской типографии в Риге. Содействие Псковской Миссии «в деле печатания ее изданий оказал Отдел Пропаганды, идя ей навстречу, как и в самом печатании, так и в предоставлении необходимого для этого количества бумаги». (ГАПО. Ф.1633. Оп.1. Д.1. Л.11.) Попечение немецких властей о православном русскоязычном издании, естественно, не было бескорыстным, к тому же в обязанности Отдела Пропаганды входило контролирование всех печатных изданий, выпускаемых на подведомственной им территории. «Православный Христианин» в этом отношении исключением не являлся.
Отец Николай Трубецкой, приняв на себя бремя редакторской должности, встретился с профессором Гриммом и получил от него строгие указания, выполнение которых должно было исключить недочеты, допущенные предыдущим редактором: «1. Впредь печатать и выпукать журнал ежемесячно и заблаговременно. 2. Завязать связи с лицами, находящимися при службе в Миссии и проживающими в районе Пскова и других районов, привлечь их к работе в качестве корреспондентов». В ходе разговора Гримм назвал «...персонально трех русских профессоров, из коих двое проживали в Пскове и один где-то в другом районе. Он назвал их фамилии, адреса местожительства. 3. Каждый номер журнала я обязан был составлять при непосредственном руководстве Гримма». (Бывший архив КГБ Латвийской ССР. Д.42707. Л.22.)
По-видимому через профессора Гримма Отдел Пропаганды осуществлял надзор за изданием «Православного Христианина» и пытался влиять на содержание журнала. Гримм, озвучивая волю чиновников Отдела Пропаганды, неоднократно настаивал на том, чтобы в журнале печаталось как можно больше статей антисоветского характера, имеющих направленность не столько духовную, сколько идеологическую. Отец Николай Трубецкой с этим не мог согласиться, справедливо полагая, что «...изобилие такого материала, направленного только на агитацию против Советского Союза, наш церковный журнал потеряет свою ценность в религиозном отношении». Далее о.Николай поясняет свою позицию: «Из своей поездки в Миссию я вынес такое впечатление, что в журнале важно и необходимо давать для верующих духовную пищу, а не только один сухой пропагандистский... материал, который и так в большом количестве распространялся немцами в продаваемых ими журналах, газетах, листовках и т.д.». (Бывший архив КГБ Латвийской ССР. Д.42707. Л.22.)
По словам о.Трубецкого, на этой почве у него произошел конфликт с начальником экзаршей канцелярии Гриммом. Отец Николай вынужден был обратиться к Экзарху Сергию с докладом о сложившейся ситуации, после которого митрополит, видимо, «имел разговор с Гриммом» и давление на редактора временно прекратилось. Однако авторитета Экзарха не хватило, чтобы защитить редактора миссионерского журнала. После выхода номера, целиком посвященного Богоматери, о.Николая Трубецкого «...сняли с должности редактора, видимо, в связи с тем, что выпущенный журнал не удовлетворял требованиям немецкого Отдела Пропаганды». (Бывший архив КГБ Латвийской ССР. Д.42707. Л.23.)
Получив отставку, о.Николай не оставил трудов на миссионерско-издательском поприще. В период 1943–1944 гг. им были выпущены православные церковные календари на 1943 и на 1944 год, имевшие хождение и спрос в том числе и на территории Псковской Миссии. Обложку календаря на 1943 год украшала репродукция с картины М.В. Нестерова «Святая Русь». Таким было его внутреннее содержание:
1. Общекалендарные сведения.
2. Полный православный месяцеслов.
3. Алфавитный список имен святых.
4. Краткий богослужебный устав (типикон).
5. Свящ. Н.Т. — Божественная литургия.
6. Ф.Е.Мельников. — Откуда произошла вера в Бога (публичный диспут в советской России).
7. ***. Храм отчизны дорогой — стихотворение.
В начале 1944 года в издательстве Миссии была напечатана в виде брошюры работа о.Николая Трубецкого «Страсти Господни». (Бывший архив КГБ Латвийской ССР. Д.42707. Л.23.)
Третьим редактором «Православного Христианина» был назначен Завалишин. До этого Завалишин работал в редакции русскоязычной газеты, распространяемой в Пскове и ближайших районах, «За Родину». Однако и этот редактор не долго продержался на ответственном посту — вскоре он был уволен Экзархом «за неумение подобрать для журнала подходящий материал». (Бывший архив КГБ Латвийской ССР. Д.42707. Л.39.)
Последним редактором миссионерского издания стал профессор И.П.Четвериков, зимой 1943 года приехавший из Киева в Ригу. (Бывший архив КГБ Латвийской ССР. Д.42707. Л.39. и Балевиц З. Православная церковь Латвии под сенью свастики. С.42.)
Частая смена ответственных редакторов журнала «Православного Христианина» говорит о том, насколько трудно было издавать печатный миссионерский вестник. У кого-то не хватало организаторских способностей и расторопности, кому-то оказалось не под силу делать действительно православный миссионерский журнал, а тот, кто энергично и грамотно, с преимущественной пользой для Церкви издавал журнал, по вполне понятным причинам не устраивал немецких чиновников из Отдела Пропаганды.
Несмотря на все трудности, журнал «Православный Христианин» пользовался заслуженным спросом и популярностью среди православных мирян и священнослужителей. Первый начальник Псковской Миссии протоиерей Сергий Ефимов летом 1942 года был вынужден вернуться в Латвию, где поначалу исполнял обязанности благочинного в городе Абрене (ныне Пыталово Псковской области), а затем в городе Режице (ныне Резекне, Латвия). В одном из рапортов на имя митрополита Сергия (Воскресенского) он писал следующее: «...появились вести об издании в завоеванных областях (Так отец Сергий назвал территорию Псковской Миссии.) духовного журнала. Этот журнал, конечно, имеет отношение и к нам. И нам хочется знать, что пишется в этом журнале, может быть, он неоцененно нужен и для наших прихожан и для руководства и нам самим. Крайне необходимо было бы, чтобы этот журнал рассылался хотя бы по одному экземпляру в каждый из наших приходов. ...Не будет ли через этот журнал связи нашей с завоеванными областями в виде, например, хотя бы переписки с живущими там, куда устремляется все наше сердце и где, может быть, таятся в осуществлении наши мечты». (ЛГИА. Ф.7469. Оп.1. Д.395. Л.48.)
Действительно, «Православный Христианин» предназначался, прежде всего, для Псковской Православной Миссии. В сентябре 1942 года из канцелярии Экзархата в Псков пришло «...предписание о распространении и оплате журнала «Православный Христианин». Журнал непосредственно из Риги направлялся через Отдел немецкой пропаганды 1) в Управление Миссии, 2) в Гдов, 3) в Гатчину, 4) в Остров, 5) в Дно, 6) в Опочку. (Архив УФСБ РФ по Псковской области. Д. АА 106 76. Т.2. Л.292 об.)
Оценили миссионерский журнал и на советской территории. В некоторых районах командиры или комиссары партизанских отрядов запрещали местным жителям приобретать «Православный Христианин», справедливо называя его антисоветским и необоснованно профашистским. Вновь можно отметить и в этом вопросе единодушие немецкой и советской власти. У немцев сохранялось неприятие духовного журнала, не отягощенного пропагандистским балластом, а советская власть, в лице партизанских оргтроек, не могла мириться с миссионерской проповедью, подрывающей основы материалистического мировоззрения.
Краткий период деятельности православного миссионерского издательства (менее двух лет), материальные, идеологические и прочие трудности, — все это не позволяло увеличить тираж изданий и расширить список выпускаемой продукции. Журнал «Православный Христианин», молитвослов, два выпуска церковного календаря, несколько брошюр и листовок духовного содержания — этим исчерпывался ассортимент изданий Псковской Миссии. Важнейшим для христианской миссии, конечно, является распространение Слова Божия в печатном виде — Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Для Псковской Миссии напечатать собственное издание Библии оказалось не под силу. Однако нужно отдать должное руководству Прибалтийского Экзархата и Псковской Миссии: дефицит Священного Писания решался иным способом. В один из воскресных дней июня 1942 года из Управления Миссии в Свято-Троицкий кафедральный собор были переданы «...для продажи народу Библии и Евангелия, которые были пожертвованы Лютеранским церковным Управлением в Риге и доставлены в Псков Отделом немецкой пропаганды». (Архив УФСБ РФ по Псковской области. Д. АА 106 76. Т.2. Л.263 об.) В православном церковном календаре на 1943 год, выпущенном для Псковской Миссии, на последней странице находится лаконичное объявление, которое гласит — на книжном складе издательства Православной Миссии (Псков, Кремль) можно приобрести следующую религиозную литературу:
1. Евангелия, Библии, Псалтири.
2. Православный молитвослов.
3. Духовно-литературный журнал «Православный Христианин» (ежемесячник).
Готовятся к печати: учебник Закона Божия и нотные церковные песнопения.
Рассказ о миссионерской деятельности Псковской Православной Миссии останется неполным, если не сказать о духовно-просветительской работе с детьми и молодежью, о попытке возрождения церковной школы, предпринятой членами Миссии — священнослужителями и мирянами.

Категория: Книги о Псковской миссии | Добавил: Феодоровна (30.07.2011)
Просмотров: 1211 | Теги: Константин Обозный, Псковская миссия
Copyright MyCorp © 2024
При использовании любых материалов сайта «Мир Вам!» или при воспроизведении их в интернете обязательно размещение интерактивной ссылки на сайт:
 
Сегодня сайт
Форма входа