Константин Обозный
ПСКОВСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ МИССИЯ В 1941—1944 гг.
Миссионерский аспект деятельности
(часть 2)
Среди тех, кто активно помогал РСХД и РПСЕ, был протопр.Кирилл Зайц, настоятель рижского кафедрального собора, а в годы войны — начальник Управления Православной Миссии во Пскове. О. Кирилл еще до своего участия в Миссии проявил яркий дар миссионерства. Он знал и любил слово Божие и мог делиться этой любовью с другими. Силой этой любви о. Кирилл возвращал православной матери-церкви порой целые приходы47.
Показательно, что наиболее деятельные миссионеры либо учились в Париже, либо принимали какое-то участие в деятельности РПСЕ. Именно они формировали отношение к Православной Миссии как со стороны населения, так и со стороны оккупантов, о чем еще будет сказано подробнее. И именно эти люди организовали Управление "Православной Миссии в освобожденных областях России”, которое руководило деятельностью всей Миссии, действовавшей на обширной территории, населенной двумя миллионами человек и простиравшейся на всю занятую немецкими войсками часть Ленинградской области, на часть Калининской и Новгородской областей и целиком — на Псковскую область.
Для управления церковной жизнью и духовного окормления христиан этих областей и было образовано Управление Миссии. Ею были возрождены благочиннические округа. Для координации "сношений центра Миссии с подведомственными ей районами и для надзора за работой местного духовенства" были определены благочинные по районам. В Псковском районе — свящ. Н.Жунда, в Островском — свящ. А.Ионов, в Новгородском — прот. В.Николаевский, в Порховском и Дновском — свящ.В.Рушанов, в Гдовском — свящ. И. Легкий и др.48
Управление Миссии в Пскове непосредственно подчинялось лишь экзарху Сергию, который находился в Риге. Оно собиралось на совещания и выносило "решение по тому или иному важному вопросу, которое затем препровождалось на усмотрение экзарха "49.
Во главе Управления стоял начальник Миссии (первый начальник Миссии — о.Сергий Ефимов, с 17 августа по октябрь 1941г.; второй — о.Николай Колиберский, умерший в ноябре 1941 г; последний — о. Кирилл Зайц, с 1 декабря 1941 г. по февраль 1944 г.). Он имел своим помощником и заместителем по всем делам, касающимся церковной жизни, ревизора50. Судя по спискам сотрудников Православной Миссии на июнь 1943 г., при начальнике Миссии было даже два ревизора: старший — прот. Николай Шенрок и младший — свящ. Ливерий Воронов, а также секретарь Управления Миссии — Андрей Перминов и переводчик Георгий Радецкий. Кроме канцелярии Миссии, которая в основном состояла из вышеперечисленных лиц, в составе Управления находились два стола или отдела: стол по развитию христианской культуры (во главе со свящ. Г. Бенигсеном) и хозяйственный отдел во главе с Иваном Ободневым и его помощником Константином Кравченком51. Интересно отметить, что Управление Миссии состояло не только из духовенства, но и светских лиц. Характерно для Псковской Миссии то, что наряду с миссионерами-священниками на "ниве Божией" трудились миссионеры-миряне.
Плоды работы хозяйственного отдела, с одной стороны, поддерживали материальное состояние Миссии, наряду с десятипроцентными отчислениями, поступающими из приходов, и, с другой стороны, способствовали главному назначению и служению этой церковной миссионерской организации.
В состав хозяйственного отдела Миссии входили: свечной завод, размещавшийся в колокольне Псковского кафедрального собора, иконописная мастерская, находившаяся во Пскове на территории Кремля, и магазин церковных принадлежностей на Главной улице Пскова.
Свечной завод обслуживал большинство приходов, находящихся на территории Миссии. Продукция была гораздо качественнее той, что выпускали частные предприниматели, и являлась главным источником дохода Миссии.
В иконописной мастерской трудилось 20 человек, среди них заведующий мастерской, мастера-живописцы, золотошвейки, ученики и ученицы, артель резчиков по дереву и столяры. Здесь писали новые иконы и реставрировали старые, изготавливали хоругви, кресты, голгофы, плащаницы, церковные сосуды, вплоть до целых иконостасов. В основном мастерская выполняла заказы, поступающие от церквей, нередко перерабатывая их же сырье в готовые изделия. Порой артель мастеров выезжала по запросам той или иной отдаленной церкви и на месте проводила необходимые работы.
Продукция производилась в большом количестве, но доход производства едва покрывал расходы, связанные с содержанием мастерской. Но конечно, не доход был основным стремлением в деятельности хозяйственного отдела Миссии, но "снабжение церквей теми необходимыми предметами, которые в свое время были из церквей расхищены и без которых совершение богослужений и внутренний вид храмов многое бы потеряли"52. Пунктом распространения этих предметов являлся магазин предметов церковного обихода. Он полностью обеспечивал потребности не только жителей Пскова, но и приезжих из других городов, деревень и отдаленных регионов53.
До начала действия Миссии проблему обеспечения предметами христианской веры народ решал самостоятельно, насколько позволяли возможности. Один из миссионеров вспоминает, что встречались умельцы, изготовлявшие нательные крестики из советских монет. А поступавшие крестики из только что организованного магазина Миссии освящались сотнями и затем нарасхват раскупались прихожанами54.
Таким образом, деятельность всех предприятий хозяйственного стола Управления Миссии способствовала восстановлению храмов, богослужений и вообще церковной жизни. Предметы церковного искусства, изготовленные в мастерской и продаваемые в церковном магазине, не являются ли одним из средств христианского просвещения и миссионерства? Как известно, православная икона является проповедью Слова Божия в красках...
Возрождение приходской жизни
Первые посланники Миссии прибыли в Псков вечером 18 августа 1941 г. и сразу же попали в Троицкий кафедральный собор на богослужение, которое совершалось под великий праздник Преображения Господня. А за день до приезда миссионеров в главном храме Пскова была отслужена первая литургия после нескольких лет молчания и запустения. Совершал эту службу прот. Сергий Ефимов, по воле и милости Божией оказавшийся в эти дни в Пскове. О. Сергий, уже престарелый священник, незадолго до начала войны был арестован в Латвии, пережил ужасы застенков НКВД, готовился принять мученическую смерть. Однако вместе с отступлением советских войск из Прибалтики группу арестованных, в которой находился и о. Сергий, перевезли в Псковскую область в тюрьму г. Острова. Оттуда он вместе с другими узниками был освобожден солдатами немецкой армии и "смог поведать сидевшим доселе во тьме большевизма о милосердии к ним нашего Спасителя"55.
Действительно, о.Сергий Ефимов оказался первым миссионером, начавшим реальное дело восстановления церкви на территории даже еще пока не учрежденной Псковской миссии. 14 августа 1941 г. недалеко от г. Острова в погосте Елине им был освящен первый храм и совершена литургия "на свободной от большевизма русской территории"56. По свидетельству самого о. Сергия в конце службы к елинскому храму подъехал автомобиль с немецкими солдатами. Без долгих объяснений священника "прямо из храма отвезли в г. Псков для совершения там богослужения и крестного хода"57.
Это богослужение и совершилось накануне приезда миссионеров из Латвии. Закончилось оно крестным ходом, бедным по количеству святых икон и хоругвей. "Но вряд ли с таким молитвенным подъемом совершались когда-либо крестные ходы в городе в прежние годы"58.
С прибытием первой группы священников, членов Миссии, началось "настоящее устроение церковной жизни. Пастыри-миссионеры с ревностью взялись за возложенные на них обязанности"59. Первые дни были посвящены приведению в должный вид главного храма города — Троицкого кафедрального собора. Несколько последних лет в нем находился атеистический музей и "повсюду были видны следы работы кощунников из персонала антирелигиозного музея"60. Из подвального храма-усыпальницы "безбожниками" были выброшены и поруганы останки псковских святителей и других именитых людей Пскова. Все это собиралось, очищалось, "водружалось на должное "место". Из городского музея (Поганкиных палат) в собор было передано множество священных предметов, церковной утвари, святых икон, в том числе чудотворные: блгв. князя Всеволода, а чудотворная Тихвинская икона Божией Матери была привезена немцами из Тихвинского монастыря и также была передана собору. На колокольню были возвращены колокола.
После восстановления Троицкого собора началось возрождение и других храмов города. По архивным описаниям церковной жизни, в декабре 1943 г. в Пскове совершалось богослужение в восьми церквах: в кафедральном соборе, в Михайло-Архангельской церкви, в Дмитриевской, в Алексеевской, Варлаамовской, Казанской, Бутырской и нерегулярно в Иоанно-Богословской церкви62.
Не прошло и недели со дня прибытия миссионеров из Прибалтики, как в Миссию начали обращаться ходоки из пригородных церквей, уже восстановленных силами верующих, с просьбой послужить в их храмах. Потянулись и делегации из более отдаленных районов — просители священников на приходы. Весть о том, что в Пскове восстанавливаются храмы, совершают богослужения и "батюшков много навезли", быстро распространялась все дальше и дальше по территории Псковской миссии63.
Большинство священников Миссии разъехались по районам, чтобы "...зарекомендовать себя на местах"64. Но и там они не сидели, а перебирались в самые глухие закоулки, неся в своем сердце радостную весть, всюду проповедовали Слово Божие, которое не произносилось открыто уже долгие и томительные годы65. Всюду миссионеры быстро находили взаимопонимание с населением, вникая в нужды, помогая ему примерами и советами, выполняя главную задачу, которую ставил перед ними экзарх Сергий — налаживание и упорядочение церковно-приходской жизни66.
Эта задача была выполнена. В августе 1942 г. на территории Миссии действовала 221 церковь, тогда как накануне войны ни в одном храме не звучала молитва (исключение составляют 5 храмов на территории Ленинградской области, оказавшихся в ведении Православной Миссии)67.
Понятно, что при всей активности миссионеров собственными силами такой титанический труд одолеть было невозможно. О.Алексей Ионов, окормлявший г.Остров, Опочку и их округу, восстановил 15 храмов. И все ремонтировалось личными средствами и силами населения68. Необходимые работы производились быстро, аккуратно и тщательно с большим подъемом и энтузиазмом.
Так, о.Алексей вспоминает, как в г.Острове ему постоянно помогал в деле восстановления храмов молодой советский инженер Н.Н., и "сомневаться в его вере, в его искренности было нельзя"69. То есть подобно тому, как и сама Миссия явилась откликом на духовное движение и просьбы верующих людей оккупированных территорий возродить церковную жизнь, так и реальное восстановление конкретных соборов, храмов, погостов, часовен полностью проводилось населением, основная масса которого — дети, старики, женщины и подростки. Возможно, на первый взгляд, такая деятельность членов Миссии, как восстановление и освящение церквей, не может носить характера просветительно-миссионерского. Однако нужно отметить, что без восстановленного храма не будет церковной проповеди, не будут совершаться богослужения. А ведь именно богослужение (не говоря о проповеди) есть один из источников церковного просвещения. Питаясь от этого богатства, христиане всегда проникали в богословскую ткань Православия, научаясь духовной мудрости и укрепляясь в вере. Особенно же это было актуально для тех времен, когда вслух читались "тайные молитвы", богослужение шло на понятном языке и произносилась полнокровная церковная проповедь. Помимо этого, сам процесс восстановления храмовой жизни способствовал сближению священника и его паствы, давал возможность немой проповеди веры, которая излучалась от миссионеров и зажигала тех, кто трудился рядом и видел самоотверженность, жертвенность, готовность всегда и всюду служить делу "Христовой победы"70.
И когда группа молодых священников-миссионеров шла по Пскову в те августовские дни 1941 г. — это ведь тоже была миссия людям, которые "годами не видели так спокойно, с достоинством проходящих "служителей культа", "врагов народа". Вчерашние советские граждане, а ныне просто русские люди, внимательно вслушиваются в их слова, останавливают прямо на улице, просят благословения, расспрашивают, удивляются71.
Служение на приходах требовало от священников нечеловеческих усилий. Причем каждому из них приходилось окормлять по два-три прихода, в 1942 г. на 221 храм Миссии приходилось 84 священнослужителя72. Свидетельства того времени показывают переполненные храмы, когда порой не все верующие могли вместиться под церковными сводами небольших сельских, провинциальных церквей и "...все остальные сотни стояли во время богослужения у порога на паперти и вокруг, жадно прислушиваясь к каждому возгласу из алтаря"73.
Ярко описаны условия пастырского служения в г. Острове в воспоминаниях о. Алексия Ионова. В воскресный день служба начиналась в 7 часов утра и заканчивалась для настоятеля едва ли не вечером — в 4 часа дня! Сразу же за одной литургией приобщались св. Тайн от 500 до 800 человек. Их же о. Алексей исповедовал — разумеется, на общей исповеди. "Крестили до 80 младенцев одновременно, совершали по 10 погребений. Венчали по три-пять пар, как правило, в одно и то же время"74. Для освящения храма порой приходилось уезжать за 40—50 км. А весь край, порученный о. Алексию, располагался в радиусе 50—70 км. По отчетам другого миссионера, о. Владимира Толстоухова, служившего в округе, охватывающем города Новоржев, Опочка, Остров, село Михайловское, Пушкинские Горы и др., за период с августа по декабрь 1941 г. им было совершено свыше 2 тысяч "погребений с заочными проводами"75. Последние цифры говорят нам еще и о высокой смертности населения этих районов в первый год войны.
Даже тенденциозное исследование З. Балевица подтверждает, что "миссионеры" трудились в поте лица своего: на месте завербовывали в Миссию новое поколение из тех, кто был мало-мальски сведущ в церковных делах..."76. Конечно, без помощников священнику совсем одному было просто невозможно выполнить все обязанности и служения. На помощь приходили обычные люди, прихожане храмов, из которых немало было молодежи. О. Алексей Ионов вспоминает, например, что привлекал юношей 16—17 лет (недавних комсомольцев) для чтения записок-диптихов на проскомидии, которых было так много, что настоятель не справлялся77. Кроме того, в Миссию вливались и некоторые местные священники78. Местная газета "За Родину" пестрела объявлениями. приглашающими священников на работу79. Однако все это не могло решить для Православной Миссии проблему острой нехватки миссионеров-священников, число которых за год действия Миссии выросло лишь до 84 человек.
Богословские курсы в Вильно
Тогда руководство Миссии принимает довольно смелое для непростого военного времени решение — собственными силами обеспечить священническими кадрами обширную церковную территорию, окормляемую митр. Сергием (Воскресенским). Осенью 1942 г. в газете "Православный христианин", печатном органе Псковской миссии, было опубликовано распоряжение Управления Миссии об открытии в Вильно (Литва) Православных богословских курсов "для подготовления кандидатов на священно-церковно-служительские места"80. Возможно, такая формулировка подразумевала то, что выпускники курсов будут не просто священнослужителями, но пастырями-миссионерами и катехизаторами. Ведь именно в таких служителях нуждалась Миссия, исходя из задачи возрождения церковной жизни, пробуждения людей от духовного сна. В некотором смысле Богословские курсы можно назвать школой катехизаторов, ведь катехизация, о которой будет сказано ниже, была одним из насущных моментов пастырского служения.
На курсах предусматривалось двухгодичное обучение. Слушателями могли стать лица не моложе семнадцати лет. Причем окончившие средние учебные заведения принимались на обучение без испытаний, а окончившие не менее 6 классов церковных учебных заведений (или основную школу) — с испытаниями по общеобразовательным предметам. Всем желающим предлагалось прислать в Псков, в Управление Миссии, прошение о принятии на курсы, свидетельство о рождении и крещении, об образовании, а также "приложить отзыв духовного отца или благочинного, или приходской общины"81.
В Псковском архиве существует дело, целиком составленное из прошений, поступивших в Православную Миссию Пскова. Из тех, кто желал поступить на пастырские курсы, было немало детей священников, церковных старост, регентов — они хотели продолжить дело отцов и дедов, служение Господу и ближнему. Среди подавших прошение были и высокообразованные люди, например преподаватель Ленинградского государственного университета, имеющий научное звание, — Селиванов Григорий Дмитриевич82, и обычные крестьянские дети. Некоторым отказывали из-за возраста; так, одному из просителей было всего шестнадцать лет83. А кому-то, как, например, Г.И. Радецкому, служившему переводчиком в Управлении Миссии, отказывали в связи с тем, что "ему еще не отыскан преемник..."84. Утверждал списки принятых на курсы непосредственно митр.Сергий.
Занятия на курсах начались 20 декабря 1942 г. Отобранным абитуриентам канцелярия Миссии высылала вызов и удостоверение на немецком языке, освобождающее от работ и разрешающее проезд в Вильно.
К августу 1943 г. на курсах обучалось 38 человек. Ректором этой школы был профессор-протопресвитер Василий Виноградов85. Благодаря письмам воспитанников курсов можно составить хотя бы неполную картину жизни семинаристов. Сама школа находилась в Вильно, в Свято-Духовском монастыре. Учебный день начинался с молитвы в храме и был плотно насыщен занятиями с самого утра. С трех до пяти — свободное время, а потом вновь на занятия. Ведь за короткий срок нужно было изучить семинарский курс. Вечер заканчивался вновь общей молитвой в храме86.
Богословские курсы содержались на средства Миссии при весомой помощи Латвийской и Литовской епархий87.
Все воспитанники обеспечивались хлебными карточками и жильем. Семинаристы, не имеющие средств (таких было большинство), жили, питались и учились совершенно бесплатно88.
Известно, что уже в 1943 г. несколько воспитанников Богословских курсов были рукоположены митр. Сергием во иереи89. А в начале 1944 г. "благодаря прибытию священников из других мест России, а также благодаря многочисленным рукоположениям... число священников возросло до 175". Но чтобы "... вполне удовлетворить испытываемую в области Миссии острую нужду в священниках", это число нужно было увеличить в три раза90. Хотя, конечно, те надежды и планы, которые руководство Православной Миссии имело по отношению к этой школе пастырей, не смогли реализоваться в полной мере, ведь полноценный выпуск должен был состояться накануне Рождества Христова 1945 г., Псковская же миссия просуществовала до весны 1944 г., едва ли не до последних дней, когда город Псков оказался фактически на линии фронта и был почти полностью разрушен.
Издательская деятельность Миссии
Одним из активных направлений практической деятельности Псковской миссии стала издательская работа. На печатные издания Миссии у населения был огромный спрос. Однако полностью обеспечить ими всех верующих, окормляемых "Православной Миссией в освобожденных областях России", было трудно. Несмотря на некоторую поддержку печатания миссионерских изданий со стороны отдела пропаганды, дело это требовало крупных затрат. Другая трудность была связана с транспортировкой уже готовой продукции, ведь типография "по причинам технического характера" находилась в Риге. Тут же помещалась и редакция печатного органа Миссии, — периодического журнала, предназначенного для областей, находящихся в ведении Православной Миссии91. Ответственным редактором этого издания был И.П. Четвериков92. Журнал имел довольно обычное название — "Православный христианин". Начало его издания было положено в августе 1942 г., спустя год после основания Псковской миссии.
В первый год было издано пять номеров журнала, по 30 тыс. экземпляров каждый номер. В 1943 г. число номеров выросло до 14, хотя тираж некоторых с 30 тыс. опустился до 20 тыс. экземпляров. Помимо "Православного христианина" печатались молитвенники (100 тыс. экз.) и накануне 1943 г. вышел Православный календарь на этот год (30 тыс.), имевший большую популярность93.
К сожалению, сведений об издательской деятельности Миссии совсем немного, и потому невозможно установить, что еще было выпущено для нужд христианского просвещения. Несомненно, что миссионерское служение и евангелизацию невозможно представить без Св. писания. Именно его издание и обеспечение им верующих христиан должно было стать одной из главных забот Псковской миссии, как это было всегда во внешней миссии, обращенной к нехристианскому населению окраин России или действующей в других нехристианских странах.
Немалую роль в миссионерском делании, конечно, сыграл журнал "Православный христианин". Несмотря на то, что редакция находилась в Риге, зачастую сбор, подготовка материалов и нередко написание статей осуществлялось членами Миссии, в частности работниками Управления Миссии. Это совсем не случайно, так как журнал (как указывалось выше) по сути являлся печатным органом Православной Миссии. В нем Управление Миссии публиковало свои циркулярные распоряжения, обращения к православным христианам митр. Сергия (Воскресенского), известия, касающиеся жизни Православной Миссии, сведения о новых назначениях и рукоположениях во священники, праздничные послания Миссии своей пастве. На этой, так сказать, официальной части журнала издатели не останавливались, и его остальное содержание как раз и носило просветительский характер и было не менее важным. Материалы здесь были самые разнообразные: поучения святых отцов церкви, например, св. Иоанна Златоуста "О необходимости и силе покаяния" и др.; проповеди исповедников веры и святителей-современников XX в., таких как патриарх Тихон "Мысли о Церкви", архиеп. Рижский Иоанн (Поммер) "Жажда бессмертия", еп. Охридский Николай (Велимирович) из Сербии "Русскому ветерану, который оплакивает свою распятую Родину" (все трое ныне причислены разными церквами к лику святых — прим. ред.); cтатьи, подготовленные редакцией журнала и членами Миссии, например, о. Кириллом Зайцом "Роль женщины в борьбе за Церковь Христову". Другие материалы посвящались вероучительному аспекту: "Крест (Христов) Господень", "Слава Божией Матери в Ее св. иконах"; каритативному направлению: "Будь ближе к человеку". Делалась даже попытка разобраться, в чем причина тяжелых испытаний, обрушившихся на Россию, на Русскую церковь: "Русскому патриоту — верному сыну св. Православной церкви". Уделялось внимание подвигу исповедников веры, положивших душу свою за св. Церковь, за свою паству. В одном из номеров было опубликовано циркулярное распоряжение Миссии о восстановлении уничтоженных за годы гонений летописей приходов, о составлении списков погибших священнослужителей и о подробном описании приходской жизни в период гонений. Отсылаться должны были эти документы в Управление Миссии. Этот призыв Православной Миссии свидетельствует о том, что миссионеры понимали, насколько важна история РПЦ нового, советского периода, они видели в этом свой долг христианина — восстановить имена новомучеников за веру Христову. Это же говорит нам, как серьезно и ответственно относились к своему положению деятели Псковской миссии, независимо от того, сколь долгий срок отпустит им Господь для их служения на израненной русской земле. С подобным призывом собирать материалы "о мучениках за веру" времен революции, гражданской войны и массовых чисток диктатуры пролетариата обращался еще во время войны Богословский институт в Париже. Призыв был тогда "горячо воспринят архиеп. Латвийским Иоанном (Поммером), поручившим это дело благочинным…"94.
Была в журнале и постоянная рубрика "Ученые люди и вера в Бога". Она посвящалась Амперу и Бисмарку, Песталоцци и Пушкину, Павлову и Лейбницу. Уделялось место и классикам русской литературы. Произведения А. Плещеева, А. Майкова, А. Ремизова, Ф. Достоевского можно было прочесть в "Православном христианине". В одном из номеров были опубликованы воспоминания о. Сергия Ефимова о начале его служения на псковской земле и о первых шагах Православной Миссии в Пскове в августе 1941 г.
Главное, что хотели донести издатели "Православного христианина" до своих читателей, это понимание закономерности трагических событий последних 20 лет. Народ православный в своем большинстве по сути отвернулся от Бога. Продолжая совершать обряды, соблюдая внешние стороны культа, на деле он все дальше уходил от "праведных и истинных путей Царя Святых" (Откр 15:3). Только покаяние и оживление духовной жизни могло вернуть его в лоно Церкви.
По-видимому, в таком направлении проходила подготовка миссионеров-священников на Богословских курсах в Вильно. Ведь и обучение на курсах, и издание номеров "Православного христианина" проводились фактически одними и теми же людьми — членами "Православной Миссии в освобожденных областях России".
Примечания
47 Прот. Кирилл Зайц. Церковь Бога Живаго, столп и утверждение истины. Джорданвилль, 1956. С. 16 и далее.
48 ГАПО, ф. 1633, оп. 1, д. 4, л. 4.
49 ГАПО, ф. 1633, оп. 1, д. 3, л. 16.
50 ГАПО, ф. 1633, оп. 1, д. 4, л. 16.
51 ГАПО, ф. 1б33, оп. 1, д. 10, л. 4.
52 ГАПО, ф. 1б33, оп. 1, д. 3, л. 20.
53 Там же
54 Прот. Алексей Ионов. Указ. соч. С. 16.
55 ГАПО. ф. 1633, оп. 1, д. 4, л. 31.
56 Там же.
57 Там же.
58 Там же.
59 Там же.
60 Там же.
61 Там же.
62 ГАПО, ф. 1633, оп. 1, д. 10, л. 19.
63 Прот. Алексей Ионов. Указ. соч. № 51. С. 17.
64 Там же. С. 14.
65 ГАПО, ф. 1б33, оп. 1, д. 3, л. 18.
66 Там же.
67 Там же. д. 4. л. 32.
68 Прот. Алексей Ионов. Указ. соч. 1955, № 53. С. 19.
69 Там же. 1955, № 52. С. 11. Прот. Г. Бенигсен. Указ. соч. С. 237.
71 Прот. Алексей Ионов. Указ. соч. 1954, № 50. С. 15.
72 ГАПО, ф. 1633, оп. 1, д. 4, л. 32.
73 Прот. Алексей Ионов. Указ. соч., 1954, № 51. С. 18.
74 Там же, 1954, № 52. С. 15.
75 Балевиц З.В. Православная церковь Латвии под сенью свастики (1941—1944). Рига, 1967. С. 32.
76 Там же. с. 31.
77 Прот. Алексей Ионов. Указ. соч. 1955, № 53. С. 20.
78 Балевиц З.В. Указ. соч. С. 33.
79 Попова О.В. Благотворительная деятельность Псковской Православной Миссии (1941—1944) // "Псков". Научно-практический историко-краеведческий журнал. 1997, № 7. С. 53.
80 ГАПО, ф. 1633, оп. 1, д. 4, л. 4.
81 Там же.
82 Там же, д. 12, л. 10.
83 Там же. д. 12, л. 15.
84 Там же. д. 1З, л. З.
85 Там же, д. 14, л. 1.
86 Там же, д. 14, л. 4, л. 8.
87 Там же, д. 3, л. 18.
88 Там же.
89 Там же, д. 4, л. 8.
90 Балевиц З.В. Указ. соч. С. 41.
91 ГАПО, ф. 1633, оп. 1, д. 1, л. 13.
92 Балевиц З.В. Указ. соч. С. 42.
93 ГАПО, ф. 1633, оп. 1, д. 1, л. 13.
94 Балевиц З.В. Православное духовенство в Латвии 1920—1940. Сб. документов. Рига, 1962. С. 8.
Источник: http://tapirr.livejournal.com/2330278.html |
