Смерть создает великую пропасть между живыми и умершими, разобщая тех и других. Но это разобщение физическое, а не духовное. Духовное общение не прекращается, но поддерживается и укрепляется посредством взаимной веры в любви. Вера соединяет настоящее с будущим, видимое с невидимым, она – «осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 2, 1). Любовь, соединяющая нас здесь на земле, часто до готовности жертвовать жизнью за любимого человека, переходит за пределы гроба, ибо она бессмертна, она «никогда не перестает» (1 Кор.13, 8). Любовь – это та неисчерпаемая сила, на которой зиждется бытие мира и порядка, потому что «Бог есть любовь», и посредством любви «мы имеем дерзновение в день Суда» (1 Иоан. 4, 16-17).
Веру и любовь, как средства общения с загробным миром, мы реально осуществляем и проявляем посредством молитвы, приношения умилостивительной бескровной жертвы и благотворения за умерших с целью облегчения их участи в загробном мире.
Такой способ общения с умершими хорошо был известен еще в ветхозаветной Церкви. Так, например, у евреев во все времена существовал обычай преломлять хлеб в честь умерших (Иерем. 16, 7) и при их гробах раздавать неимущим (Тов. 4, 17), что, конечно, соединялось с соответствующими молитвами. У пророка Варуха приводится и самый образец такой молитвы: «Господи Вседержителю, Боже Израиля! услыши молитву умерших Израиля и сынов их, согрешивших пред Тобою... Не вспоминай неправд отцов наших» (Варух 3, 4-5). Особого внимания заслуживает пример молитвы и жертвоприношения за умерших, описанный в маккавейской книге: «И обратились к молитве, прося, да будет совершенно изглажен содеянный (павшими воинами) грех: а доблестный Иуда увещевал народ хранить себя от грехов... Сделав же сбор по числу мужей до двух тысяч драхм серебра, он послал в Иерусалим, чтобы принести жертву за грех, и поступил весьма хорошо и благочестно, помышляя о воскресении, ибо если бы он не надеялся, что падшие в сражении воскреснут, то излишне и напрасно было бы молиться о мертвых. Но он помышлял, что скончавшимся в благочестии уготована превосходная награда... посему принес за умерших умилостивительную жертву, да разрешатся от греха» (2 Макк. 12, 42-45).
В новозаветных книгах Священного Писания мы не находим особой, определительной заповеди о молитвах за умерших. Однако самое умолчание об этом предмете, а также и отсутствие прямого запрещения молитв за умерших уже в какой то степени является доказательством того, что такие молитвы не противны Богу, могут приноситься за умерших и не бесполезны для них.
Православная догматика обосновывает необходимость молитв за умерших на свидетельстве Священного Писания о необходимости молитв вообще, а также исходя из общих понятий и заповедей о молитвах. Так, например, св.апостол Иаков заповедует нам «молиться друг за друга» (Иак. 5, 16); св.апостол Павел просит «совершать молитвы за всех человеков» (1 Тим. 2, 1; Ефес. 6, 18-19). Наши молитвы «друг за друга» здесь не ограничиваются ни местом, ни временем, ни другими обстоятельствами, ни смертью, потому что «живем ли мы или умираем, мы всегда Господни» (Римл. 14, 8); у Бога нет мертвых, «у Него все живы» (Лк. 20, 38). Кроме того, Сам Христос Спаситель прямо и ясно учил: «Просите и дано будет вам... если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Мф. 7, 7-11): «И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю...» (Иоан. 14, 13-14): «Истинно, истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам» (Иоан. 16, 23). Совершенно ясный и понятный смысл приведенных текстов, уже дает верующему человеку полное основание воссылать во имя Христово свои мольбы к Богу о помиловании усопших с надеждою на удовлетворение просимого.
Отсутствие в Священном Писании прямой или особой определяющей заповеди о молитвенном ходатайстве за умерших, что, кстати, привело протестантов к полному отрицанию молитв за умерших вообще, для православного сознания не представляет существенного значения, так как оно восполняется Священным Преданием. Издревле существующий в Церкви Христовой благочестивый обычай совершать не только молитвы за умерших, но и приносить за них умилостивительную бескровную жертву, является бесспорным историческим фактом. Эта священная традиция всегда была и является апостольским преданием: она всегда поддерживалась свободным послушанием веры и духовным опытом Церкви и уже этим самым приобрела силу и значение «заповеди», ибо в Церкви Христовой все делается и бывает по внушению Духа Святого, Утешителя, Который всегда присутствует в ней и «всему научает» (Иоан. 14, 26).
О молитвах за умерших, как учении принятом Церковью от апостолов, со всей полнотой и ясностью свидетельствуют многие отцы и учители Вселенской Церкви, как например св.Киприан Карфагенский, Тертуллиан, св.Афанасий Великий, св.Кирилл Иерусалимский, преп.Ефрем Сирин и др. Но особенно ценным и важным свидетельством в этом отношении являются относящиеся к глубокой древности разные чины литургий и в том числе чин литургии св.Иакова брата Господня. В этой литургии находится следующая молитва об умерших: «Помяни, Господи Боже, святыя отцы наши и архиепископы и всякую плоть, юже помянухом и юже не помянухом. Тамо их упокой, во стране живых, во царствии Твоем, в наслаждении рая, в недрах Авраама, и Исаака, и Иакова святых отец наших, отнюдуже отбежит болезнь, печаль и воздыхание, идеже присещает свет лица Твоего и просвещает вину» (Божеств. Литургия, св.ап.Иакова, Владим., 1938, стр. 26).
Молитвы за умерших наряду с приношением умилостивительной бескровной жертвы за них, как сакраментальный обычай, унаследованный с апостольских времен, бережно сохраняется и в тех христианских церквах, которые еще в самые древние времена по разным причинам отошли от единства с Православной Церковью, - у яковитов, коптов, эфиопов, сирийцев и армян, о чем также свидетельствуют их древние литургические чины.
Таким образом Православная Церковь имеет совершенно твердые незыблемые основания, утверждающие истину ее учения о молитвах за умерших.
Однако по учению Церкви молитвы могут и должны приноситься только за тех умерших, которые скончались в вере и покаянии. За тех же, кто скончался в нераскаянных «смертных грехах» или совершил самый тяжкий и самый страшный грех – «хулу на Духа Святого», Церковь не молится ибо считает такие молитвы неугодными Богу и бесполезными для повинных в этих грехах. В Священном Писании об этом говорится так: «Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, то есть согрешающему грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился» (1 Иоан. 5, 16). И еще: «Всякий грех и хула простятся человекам: а хула на Духа не простится человекам. Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему, если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем» (Мф, 12, 31-32).
Православные экзегеты, исходя из нравственного смысла самого понятия «смертные грехи», отождествляют их с сознательным, добровольным самоотлучением человека от Божественной благодати, упорным нежеланием богообщения, то есть отождествляют с таким внутренним состоянием и настроением души человеческой, как это метко выражено в словах: «Оставь, что Тебе до нас, Иисус Назарянин?!» (Мрк. 1, 24).
Однако, если «смертные грехи» характеризуются пассивным богопротивлением, то «хула на Духа Святого» носит в себе всегда характер явной и открытой вражды против Бога. В этом, в сущности, и состоит основная разница между этими грехами. Оба рода грехов влекут за собой неизбежную гибель души, «убийство души» (Мф. 10, 28), а посему Церковь и считает безполезным молиться за умерших, повинных в этих грехах.
Смысл слов Спасителя: «Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему» может быть уяснен только при условии правильного понимания всего контекста в его полном объем Ведь те иудеи, о ком Христос вел эту беседу, видели в Нем только Человека и не могли допустить в Нем Божества. Он и отнесся к ним с Божественной снисходительностью. Но это снисходительное отношение простирается только до времени Его высшего и наглядного проявления Им Своего Божества, то есть до Его славного Воскресения. Теперь не, после того как проповедь о Воскресении Христа оглашена «всей твари», хула на Сына Божия, как и хула на Духа Святого не простительна ни в сем веке, ни в будущем.
Если «хула на Духа Святого» не может быть прощена человеку «ни в сем веке, ни в будущем», то из этих же слов совершенно ясно вытекает, что «всякий грех и хула», которые «простятся» человеку, могут быть прощены ему не только в настоящем веке, но и в будущем. А это со всей очевидностью еще раз совершенно ясно указывает на молитвенное ходатайство за умерших, как на единственный способ возможности прощения их грехов в загробном мире. (Я здесь не затрагиваю другого способа помощи умершим – помощи делами милосердия. Это особая тема.)