Православные молитвы за умерших начали создаваться с самых ранних, первых дней существования Св.Церкви. Для нашего времени в своем большинстве это уже безымянный и сверхличный плод боговдохновенной творческой деятельности всей Церкви Христовой – Церкви разных эпох, стран и местностей. Однако они разрабатывались и творились достойнейшими ее сынами, которые были великими тайнозрителями загробного мира и знатоками глубин души человеческой. Большинство их имен утеряно историей, сохранившиеся же принадлежат сравнительно поздней эпохе Церкви. Из них наиболее значительными и известными являются преподобные отцы: Иоанн Дамаскин (†776 г.), Феодор Студит (†826 г.), Феофан Начертанный (†843 г.) и другие.
В смысле литературном молитвы за умерших в своем большинстве представляют собой синтез богословских идей о загробном мире с его судьбами и задушевных человеческих чувств и переживаний за судьбу умершего. Все они полны мольбы к Богу о Его милосердии к умершему по предстательству Богородицы и святых угодников. В большинстве случаев заупокойные молитвы являются образцами высокой духовной поэзии и в своих греческих прототипах часто имеют стихотворную форму. Заупокойные молитвы в общем весьма разнообразны по содержанию и многочисленны по количеству. Они укомплектованы в разные литургические формы, образуя собой специальные богослужебные «чины» и «последования». Во многих случаях, когда это предусмотрено Церковным уставом, отдельные молитвословия из этих чинов или части их включаются иногда и в обычные богослужения. В рамках краткого очерка или статьи никак невозможно охватить и проанализировать весь этот богатейший заупокойный материал, накопленный Церковью на протяжении многих и многих веков. Поэтому мы остановимся здесь только на тех, по нашему мнению, наиболее характерных заупокойных молитвах и чинах, которыми Церковь напутствует человека от его предсмертного часа до могилы, и в связи с этим коснемся также вопроса поминовения умерших в специальные дни и на литургии.
Как труден, как ужасен для всякого человека момент приближения великой тайны смерти, разлучающей душу с телом! На смертном одре человек ведет последнюю агональную схватку с извечным заклятым врагом своего земного бытия... Все земные средства, изобретенные им для борьбы с этим чудовищем, делаются непригодными, бесполезными... Одолеваемый смертью, он в неизреченных муках «стенает конечне», ищет спасения, взывает о помощи... Эти стенания «от лица человека, с душею разлучающегося и не могущего глаголати», Церковь излагает в драматической молитвенной форме, которая обычно называется «Отходной», или по церковному: «Канон молебный ко Господу нашему Иисусу Христу, и Пречистой Богородице, Матери Господни, при разлучении души от тела всякого правоверного» (Мал.Требн., гл.15). Содержание Отходной - это потрясающий предсмертный вопль человека, который, подобно беспомощному младенцу, взывает к Великой Матери рода человеческого:
«Се время помощи, се время Твоего заступления, се, Владычице, время!.. Приклони ухо Твое ко мне, Христа Бога моего Мати!... услыши стенание конечное и руку мне подаждь!... Не отврати от мене многая щедроты Твоея, не затвори утробу Твою человеколюбную, Чистая, но предстани ми ныне!..» Отходная заканчивается молитвой к Вседержителю: «...молимся и моли ся Ти деем, душу раба Твоего, (НН), от всякия узы разреши, и от всякия клятвы свободи, остави прегрешения ему, яже от юности, ведомая и неведомая, в деле и слове, и чисте исповеданная, или забвением, или студом утаенная... повели, да отпустится от уз плотских и греховных, и приими в мире душу раба Твоего (НН) и покой ю в вечных обителех со святыми Твоими».
При особо томительных и долгих предсмертных страданиях человека, обычная Отходная заменяется специальной: «Чин, бываемый на разлучение души от тела, внегда человек долго страждет» (Больш.Требн., гл.75). Здесь умирающий как бы сам взывает к друзьям и родным о мольбе за него: призывает к одру смерти добрых ангелов в помощь, молит Богородицу и Спасителя о милосердии. В заключение возносится молитва о прощении его грехов, «отсечении и разытии» души от тела и о упокоении.
Но вот страшная тайна смерти свершилась над человеком. Человеческое существо противоестественно разделилось на душу и тело. Душа в этот момент снова родилась в духовном мире. В этом новом своем состоянии она всецело осознает себя такой как она есть, делается очевидной для самой себя и воспринимает заслуженную загробную участь свою... Тело обрекается на жертву тления, разрушения. Но это не «труп погибшего» во внехристианском смысле. Нет! Это разрушенный повелением Божиим величественный храм души, в котором обитал и действовал животворящий Дух Божий (1 Кор. б, 19); это семя грядущего воскресения (1 Кор. 15, 42-44). Тело умершего христианина на литургическом языке называется «мощами усопшего», ибо оно не погибло безвозвратно, но временно «уснуло» до своего воскресения и может быть прославлено Богом. Поэтому «мощи усопшего» благоговейно погребаются, как святыня, с особыми священными почестями, а не просто закапываются в землю или сжигаются при условном церемониале. Кремация является актом противоестественного уничтожения тела, а потому не может быть приемлемой для православного сознания, которое в данном случае базируется на Божественном определении: «Земля еси и в землю отыдеши» (Быт. 3, 19).
После наступления смерти тело умершего омывается по примеру христиан апостольских времен (Деян. 9, 37), из уважения к умершему и из желания, чтобы он предстал по воскресении пред Лицом Божиим в чистоте и непорочности. Затем оно облачается в новые чистые одежды по примеру того, как и тело Спасителя было обвито «плащаницею чистою», и полагается во гроб. Гроб и тело умершего освящаются кроплением святой водой. В руки умершему влагают крест или икону Спасителя, или Богородицы, или святого, чье имя носил покойный. Это в знак того, что он веровал во Христа и был членом Его Церкви. В древности на чело умершего христианина возлагался обычно лавровый венок. Св.И.Златоуст украшенного венком умершего сравнивает с борцом, который «с честью оставил поле подвига» (Бес. 4 на Евр.). В наше время на чело умершего возлагается бумажная полоска – «венчик», с изображением Христа, Богоматери и св.Иоанна Предтечи, с надписью слов «Трисвятой песни», что долженствует означать, что окончивший свое земное поприще надеется получить «венец правды» (2 Тим. 4, 7-8) только по милосердию Божию и предстательству Богородицы и Предтечи.
После всех приготовлений, над умершим читается Псалтирь. Это древнейший обычай Церкви: о нем приводятся многие свидетельства в святоотеческой литературе. «Для чего, - спрашивает Златоуст, - призываешь ты пресвитеров и поющих псалмы? Не для того ли, чтобы они и тебе доставили утешение, и почтили мертвого?» (Бес. 29 об усопших). По мнению Василия Великого «никия же бо иныя книги тако Бога славят, якоже Псалтирь... Больше бо и выше есть всех книг... Псалтирь бо наречеся доблесть и дерзость к Богу о спасении души...». Блаженный Августин говорит, что «Пение псалмов души украшает, ангелы на помощь призывает, демоны прогоняет... заглаживает грехи... Псалмы молят о грядущих, воздыхают о настоящих, каются о минувших...» (Предисл. в слав. изд. Псалтири).
Уже из приведенных свидетельств достаточно уясняется смысл обычая читать Псалтирь над умершим. Ничто так не может выразить многообразность состояния и настроения души, как это выражают псалмы. Они обнажают пред Богом и душу умершего, и он, как бы собственными устами, из гроба умоляет милосердие Божие о своем помиловании.
Обычно Псалтирь над покойником читается непрерывно с момента смерти до погребения. В этот же промежуток времени по умершем совершаются особые заупокойные службы - Панихиды и литии. Молитвословия и песнопения этих служб почти полностью входят в состав чина отпевания усопших, где о них и будет сказано.
По существующему обычаю, на третий день после смерти тело умершего в священной процессии переносится в храм для отпевания, а затем погребения. Сама процессия, как последний путь умершего, полагает начало обряду отпевания и погребения: «И аще убо готова суть вся, яже ко исходу, творит паки священник начало: Благословен Бог наш! И начинаем пети: Святый Боже: со страхом и всяким умилением. И взем мощи усопшаго, отходим в храм, предыдущым священником со свещами, диакону с кадильницею. Егда же приидут во храм, мощи убо полагаются в паперти, или в храме, якоже зде в велицей России обыче. И начинают: Псалом 90» (Последов. погреб. мирских челов., Требник, гл. 15).
Православный обряд отпевания и погребения, как с внешней ритуальной стороны, так и со стороны своего внутреннего содержания является как бы противоречивым. В нем сочетается священное торжество с глубокой скорбью, возвышенная духовная радость о жизни вечной с земной печалью, сердечная отрада с горькими слезами... Вся эта антиномия человеческих чувств и переживаний переплетается здесь в некий чудесный орнамент и соединяется в одну общую заупокойно-торжественную гармонию. На человеческом языке нехватает слов, чтобы выразить таинственное соединение этих двух полюсов радости и печали, провести между ними границу, уловить переход одного в другое. Все это можно только прочувствовать сердцем. С этической стороны обряд погребения в целом представляет собой наглядную красноречивую проповедь, раскрывающую извечную общечеловеческую проблему смысла жизни в христианском аспекте. Всем этим вполне можно объяснить, почему православный обряд погребения оставляет всегда такое сильное впечатление на души даже тех, кто не имеет никакого отношения ни к Православию, ни к Церкви вообще.
Необходимо заметить, что до IV века отпевание и погребение умерших считалось таинством Церкви, равнозначным другим таинствам, ибо смерть является вторым рождением для жизни вечной.
Торжественно-скорбное отпевание усопшего начинается чтением 90-го псалма. Словами этого псалма Церковь как бы ручается именем Всевышнего за благополучную судьбу усопшего в загробном мире и этим самым подает утешение в скорби окружающим гроб. Если усопший в земной своей жизни постоянно имел в Боге надежное «прибежище и защиту», «сень и кров», то ему не страшны ужасы смертной ночи, ибо Господь и там не оставит его без Своей помощи: «За то, что он возлюбил Меня, избавлю его: защищу его, потому что он познал имя мое. Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним Я в скорби: избавлю его и прославлю его: долготой дней (вечной жизнью) насыщу его и явлю ему спасение Мое».
Непосредственно за 90-м псалмом следует 118-й псалом: «Блаженны непорочные в пути, ходящие в законе Господнем...». Псалом разделяется на три части («статии»). За каждым стихом в первой и в третьей его части поется припев «Аллилуиа», а во второй части – «помилуй раба Твоего». В этом псалме восхваляется истинная правда божественных законов, говорится о судьбе праведных и нечестивых в свете этих законов и выражается упование на милосердие Божие, смягчающее строгость Его нелицеприятных законов. Все это должно напомнить усопшему о том, что его ожидает Суд Божий по всей строгости божественных законов и усопший, как бы сам от себя, трепетно взывает к Божию милосердию:
«Душа моя повержена в прах: оживи меня по слову Твоему... да придут ко мне милости Твои, Господи, спасение Твое по слову Твоему... Молился я Тебе всем сердцем; помилуй меня по слову Твоему... Ты - покров мой и щит мой: на слово Твое уповаю... Укрепи меня по слову Твоему, и буду жить: не посрами меня в надежде моей: поддержи меня, и спасусь... Услыши голос мой по милости Твоей, Господи: по суду Твоему оживи меня... Да живет душа моя, и славит Тебя, и суды Твои да помогут мне. Я заблудился, как овца потерянная: взыщи раба Твоего, ибо я заповедей Твоих не забыл».
