Протоиерей Николай ТРУБЕЦКОЙ. ЗАГРОБНЫЙ МИР И МОЛИТВЫ ЗА УМЕРШИХ В ПРАВОСЛАВНОМ ПОНИМАНИИ. Часть 3 (продолжение).
Этот псалом завершается пением т.наз. «тропарей непорочных» с припевом к каждому тропарю «Благословен Ты, Господи! научи меня уставам Твоим!» Тропари эти имеют название «по непорочных» потому, что они поются за 118-м псалмом, который начинается словами «Блаженны непорочные» (Приводим их в переводе прот.В.Успенского – Сборн. церк. песноп. на рус. яз., Минск, 1909.)
«Сонм святых нашел источник жизни (в Боге) и дверь в рай: да найду и я путь (туда) через раскаяние, я - потерянная овца: Спаситель! воззови (подай мне голос, найди, и спаси меня».
«Святые мученики, проповедавшие Агнца Божия (Христа) и сами закланные, как агнцы, и переселившиеся от временной жизни туда, где жизнь не стареет и вечно не изменяется, молите Его усердно, чтобы Он даровал нам прощение грехов».
«Все вы, шедшие тесным путем скорбей, во время земной жизни наложившие на себя крест, как бремя, и последовавшие за Мной с верою, - приидите, насладитесь теми наградами, которые Я приготовил вам, и венчайтесь венцами небесными».
«Хотя и ношу я на себе раны грехов, но все же я - отражение Твоей невыразимой человеческим языком славы: Владыко! умилосердись над Твоим созданием, очисти по Своему человеколюбию, и даруй мне желаемую отчизну, снова соделывая меня жителем рая».
«Ты в начале, из ничтожества создавший меня и украсивший Своим Божественным образом, но за нарушение заповедей опять возвративший меня в землю, из которой я взят был, восставь меня в достоинство (Твоего) Богоподобия, чтобы во мне отразилось прежнее совершенство».
«Боже, упокой раба Твоего и всели его в рай, где сонмы святых и праведники сияют, как светила (небесные). Господи! упокой скончавшегося раба Твоего, презирая (оставляя без внимания) все грехи его».
«Благоговейно воспеваем трисиятельное (сияющее тройственным светом) единого Божества, взывая: Свят Ты Отец безначальный, и собезначальный (не имеющий начала) Сын и Божественный Дух! Просвети нас, служащих Тебе верою и избавь вечного огня».
«Радуйся, Чистая, родившая Бога плотию для спасения всех, Ты, через Которую человечество нашло спасение! Богородица Чистая, Благословенная, - да найдем и мы через Тебя рай».
В этих тропарях слышатся отдельные голоса Самого Спасителя, усопшего и всех молящихся за него. Это как бы общая отрадная и успокоительная беседа всех с Христом Спасителем, в заключение которой воздается слава Пресвятой Троице и Богородице.
После тропарей священник или диакон произносит заупокойную ектению, которая состоит из кратких молитвенных прошений к Богу о упокоении усопшего и прощении ему всех его согрешений, содеянных намеренно и ненамеренно: о определении его души туда, где пребывают праведники: об оказании ему милости Божией и даровании царства небесного. В ответ на каждое такое прошение певцы или все верующие поют «Господи, помилуй!». Эта ектения произносится неоднократно с целью побудить верующих к усилению их общих молитв за усопшего.
Вслед за ектенией поется тропарь «Покой, Спасе наш, с праведными раба Твоего...», который вновь повторяет в песненной форме те же моления, что и в ектении, затем читается 50-й псалом и следует «канон о усопших».
Первые тропари этого канона посвящены мученикам пострадавшим за Христа, которые всегда ходатайствуют пред Ним за усопших и своими молитвами им «вечное избавление подают». Святитель Димитрий Ростовский говорит, что мученики «блаженны же и славны суть от всех святых небесных жителей, яко доблественнии воини Христовы, врагу одолевши, яко вернии Господни рабы, до конца Ему послуживши: яко любовнии Того други, усердно зань умершии» (Поуч. на память св. муч. Русская гомил. Хрестом. Киев, 1888, стр. 88). Проводимая в тропарях аналогия между мучениками и усопшим состоит в том, что усопший, как верующий христианин, является в известной мере тоже мучеником, ибо он в своей жизни подобно доблестному воину боролся и страдал за правду Божию, за свое совершенство и святость с «противником своим диаволом» (1 Петр. 5, 8-9). Страстотерпцам Христовым наиболее близки и понятны все эти страдания их земных братьев, ибо и они сами все это пережили, а потому, как любезные друзья Христовы, и молят Его за усопшего о даровании ему вечных благ. По замечанию одного светского писателя, мученики – не только те, кто пострадал «кровью» за Христа, но и те, кто испытал на себе в полной мере всю вонь жизни...
Следующие тропари канона обращены к Сострадателю и Искупителю рода человеческого. В них выражается мольба о даровании усопшему «неизреченныя славы», «сладости райской», «кроткого упокоения» в «недрах Авраамовых». Заключительные тропари канона посвящены восхвалению Богоматери, ибо через Нее совершилось воплощение Сына Божия, Который избавил нас от адовых врат смерти. К тропарям канона поются припевы: «Упокой, Господи, душу усопшаго раба Твоего».
После третьей песни канона поется «седален»: «О, воистину все - суета, вся жизнь - тень и сновидение... хотя бы приобрели и целый мир, все-таки переселимся в могилу... Но, Христе Боже, упокой преставившегося, как Человеколюбивый!»
По шестой песне канона поются «кондак» и «икос»: «Со святыми упокой, Христе, душу раба Твоего, где нет болезней, скорбей и страданий, но жизнь вечноблаженная». «Сам Ты, Творец и Создатель человека, един бессмертен: а мы - все земные, из земли созданы и в ту же землю возвратимся, как повелел Ты, Создатель; ты - земля и в землю возвратишься. Туда-то все мы, земнородные, и пойдем, с надгробными рыданиями, возглашая песнь: аллилуиа».
За каноном следует восемь «самогласных» (т.е. имеющих самостоятельную музыкальную мелодию), песнопений, принадлежащих авторству преп.Иоанна Дамаскина. В них изображается трагическая картина жизни человеческой: делается оценка всем нашим тщетным надеждам на земное: повествуется о печальной участи человека, лежащего во гробе... - Это вопль души над развалинами жизни человеческой... Вот некоторые из этих самогласнов:
«К какой жизненной радости не примешивается скорбь? Какая слава держится непоколебимо? Все ничтожнее тени, все обманчивее ночных грез! Одно мгновение - и все уничтожается смертью! Но, Христе Человеколюбивый, упокой того, кого Ты воззвал от нас, во свете Лица Твоего и в наслаждении, уготованном Твоим избранным».
«Все человеческое - суета, что нейдет дальше смерти: богатство - ни к чему: слава - только до могилы. Предстанет смерть - все пропало. Но будем молить бессмертного Христа: Господи! взятого от нас упокой, там, где наслаждаются блаженством все, угодившие Тебе».
«Вспомнил я слова пророка: я - земля и пепел. Потом всмотрелся в могилы и увидел обнаженные кости и сказал себе: да кто ж тут царь, кто воин? который - богатый или нищий? который - праведник или грешник? Но, Господи, упокой с праведными раба Твоего».
«Плачу и рыдаю, помышляя о смерти и видя, как в гробах лежит созданная по образу Божию наша красота - безобразная, бесславная, не имеющая уже (прежнего) вида. О чудо! Что это за тайна совершается над нами? Как это мы предаемся тлению? Как подчинились смерти? Истинно - повелением Бога, как писано, дарующего успокоение скончавшимся».
Вслед за этими самогласными читаются или поются «блаженны»: - «Блаженны нищие духом... плачущие... кроткие... алчущие и жаждущие правды... милостивые... чистые сердцем... миротворцы... изгнанные за правду..., когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня...» Это кроткий, сладчайший голос Самого Спасителя! Он отводит наши скорбные мысленные взоры от мрачной картины земного бытия, изображенного в «самогласных», и направляет их на величественную картину светлой, блаженной небесной жизни, где уже нет ни слез, ни зла, ни смерти, где каждому Его последователю уготована великая награда: «Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах!» (Мф. 5, 3-12).
Это радостное Христово утешение возвещается и усопшему, как напутствие в Царство небесное, и выражается троекратно в словах «прокимна»: «Блажен путь, вонь же идеши днесь, душе, яко уготовася тебе место упокоения!»
Затем следует чтение отрывка из послания ап.Павла к Фессалоникийцам (1 Фессал. 4, 13-17), которое переносит нашу мысль в загробные пределы и раскрывает дивные тайны будущего воскресения и преображения нашего тела:
«Не хочу же оставить вас, братья, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды. Ибо, если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним. Ибо сие говорим вам словом Господним... Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде: потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем».
После чтения апостольского послания читается отрывок из Евангелия от Иоанна (5, 25-30), в котором, устами священника, Сам Господь свидетельствует о Своем втором пришествии, воскресении мертвых, всеобщем суде и будущей участи всего человечества:
«Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и услышавши оживут. Ибо, как Отец имеет жизнь в Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе: и дал Ему власть производить и суд... И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения...»
Обычно после Евангельского чтения над умершим священник читает прощальную молитву, которая называется «разрешительной», или просто погребальной, или гробной. Она печатается или пишется на отдельной хартии и по прочтении влагается в руку умершего. Эта молитва не есть «разрешение» усопшего от грехов, как многие это думают. Она носит характер условности и смысл ее состоит в том, что, если усопший перед своей смертью раскаялся во всех своих грехах, но не успел это засвидетельствовать перед своим духовным отцом, то последний, за невозможностью уже воспользоваться преемственно данной ему властью «вязать и решить», так как эта власть имеет силу только над живыми, - просит у Господа простить усопшего и разрешить его от клятв и церковных прещений (если таковые имели место), ради Своего человеколюбия, по предстательству Богородицы, апостолов и всех святых.
После прочтения этой молитвы совершается последнее прощание с усопшим. Во время этого прощания поются трогательные стихиры, проникнутые глубочайшей скорбью. В них изливается вся слезная горечь страждущего сердца при расставании с дорогим существом. Вот некоторые из них:
«Братья! придите, отдадим последний поцелуй умершему, благодаря Бога. Вот он оставил родных своих и спешит в могилу. Теперь у него уже нет забот о суете земной и о требованиях плоти многострастной. Где теперь родные и друзья? Вот - разлучаемся... О, помолимся Господу, чтобы Он упокоил его».
«О, какая разлука, братья! какая невыносимая скорбь, какая горечь слез в настоящие минуты! Вот, придите, еще раз поцелуйте того, который мелькнул среди нас. Затем засыплет его могильный песок, закроет надгробный камень, и он, разлучившись со всеми родными и друзьями, в гробовой тьме соединится со всеми другими мертвецами. О, помолимся Господу, чтобы Он упокоил его».
«Теперь-то обличается обольстительное торжество суеты житейской. Вот, дух оставил свою телесную храмину, и что ж из нее стало? - почерневшее бремя, пустой сосуд, безгласный, неподвижный, бесчувственный, мертвый. Провожая ее в могилу, будем молиться Господу, чтобы Он дал почившему вечное упокоение».
«Какова наша жизнь? Поистине (скоро увядающий) цвет, дым, утренняя роса. Пойдем ко гробу и всмотримся пристально: где же стройность тела? где жизненные силы? где красота глаз и лица? Все завяло, как трава, все пропало... Пойдем ко Христу и припадем к Нему с рыданиями».
Последняя прощальная стихира, по силе выраженных в ней чувств, является потрясающей. Она исходит как бы из уст самого лежащего во гробе. Это его последнее слово к провожающим его, последнее его завещание:
«Братья, друзья и знакомые! плачьте обо мне, видя меня, лежащего безмолвным и бездыханным. Давно ли я беседовал с вами? И вот как скоро застиг меня смертный час! О, все вы, любившие меня! подойдите, отдайте мне последний поцелуй: больше мне уже не быть и не беседовать с вами, потому что я отхожу к Судии, у Которого нет лицеприятия, пред Которым предстоят наравне раб и господин, царь и воин, богатый и нищий, - все равны, и каждый за свои дела будет или прославлен или посрамлен. Но прошу и умоляю всех: непрестанно молитесь обо мне Христу Богу, чтобы я не был за свои грехи ввержен на место мучения, но чтобы Он вселил меня туда, где свет жизни» (В. Успенский, Тот же перевод).
На этом, собственно, заканчивается отпевание усопшего. Далее следует самое погребение. В Требнике об этом говорится кратко: «И тако вземше мощи отходим ко гробу (т.е. к могиле), последующим всем людем, предидущым же священником и поющим «Святый Боже...» И полагаются мощи во гроб» (в могилу). Перед опущением гроба в могилу, совершается лития, состоящая из кратких заупокойных песнопений, ектений, молитвенного отпуста и возглашения усопшему «вечной памяти»: - «Господи! подай в блаженном успении вечный покой скончавшемуся рабу Твоему и сотвори, чтобы память о нем была незабвенна». Под вечной памятью разумеется, конечно, не земная память о усопшем, а именно та память Вечная, у Отца нашего Небесного, о которой сказано: «Радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах» (Лк. 10, 20).
После того, как гроб опущен в могилу, священник посыпает крестовидно гроб землей с произнесением слов: «Господня - земля и что наполняет ее, вселенная и все живущее в ней» (Псал. 3, 19). Могила православного христианина украшается крестом - символом нашего спасения и залогом воскресения из мертвых.
