Пятница, 29.03.2024, 10:18
М и р    В а м !
Главная Регистрация Вход
Приветствую Вас, Гость · RSS
Меню сайта
Категории раздела
Авторская разработка [2]
Материалы из Интернета [30]
Материалы из прессы [9]
Книги о Псковской миссии [39]
Архивные материалы [1]
Материалы из личного архива [15]
Другие источники [22]
Поиск


 Каталог статей
Главная » Статьи » Материалы о Псковской духовной миссии » Материалы из прессы

Р.Полчанинов. Псковское содружество молодежи при Православной миссии

Р.В.Полчанинов

ПСКОВСКОЕ СОДРУЖЕСТВО МОЛОДЕЖИ ПРИ ПРАВОСЛАВНОЙ МИССИИ
Полчанинов Ростислав Владимирович родился 27 января 1919 г. в Новочеркасске в семье полковника Русской Императорской армии, участника Белого движения. Окончил русскую 4-классную начальную школу в Сараево, учился в местной гимназии и на юридическом факультете Белградского университета. В 1931 г. вступил в Национальную организацию русских скаутов (НОРС), в 1934 г. - в общество «Русский сокол», в 1936 г. - в Национально-трудовой союз нового поколения (НТСНП). Осенью 1937 г. начал преподавать в Сараево в русской воскресной школе. В 1943 г. в Пскове, работая с псковской молодежью при Православной миссии, создал подпольный разведческий отряд НОРС. Был одним из главных руководителей подпольной работы НОРС в Европе в годы оккупации (1941-1945). После прихода американцев в Нидерзахсверфен (Германия) продолжил легальную скаутскую работу с молодежью. Скаутмастер Организации российских юных разведчиков (скаутов) (ОРЮР). В октябре 1951 г. прибыл с семьей в Нью-Йорк, где работал рабочим на фабрике. В 1967-1983 гг. работал на радио «Свобода», в 1983 г. вышел на пенсию. Преподавал в русских приходских школах до1979 г. Некоторое время был заместителем школьного инспектора Синода Русской Православной Церкви (Заграницей). Для школ составил ряд учебников по истории и географии России, истории Русской Америки и русских в Америке и по истории русского искусства. В июне 1965 г. возглавил Историческую комиссию ОРЮР. Издает бюллетени «Страницы истории» и «В помощь руководителю». В июле 1987 г. возобновил издание журнала «Пути русского сокольства». В июне 1992 г. принимал участие в съезде ОРЮР в России. Проживает в Нью-Йорке.
-------------------------------------------------
 
В сочельник 1942 г. при Варлаамовской церкви на Запсковье Василий Васильевич Миротворский (погиб во время бомбардировки в 1944 г.) основал кружок молодежи, сперва только для совместного чтения Евангелия, а затем перешел на беседы на религиозные и национальные темы. В.В.Миротворский был «движенцем» из Печор (по-эстонски Петсери), т. е. членом РСХД - Русского Студенческого Христианского Движения.
 
Весной 1942 г. в Пскове были открыты три городские начальные школы, несколько платных частных и две церковные школы - Варлаамовская и Дмитриевская. В этих школах кроме отцов настоятелей, в первой о.Константин Шаховской и во второй о.Георгий Бенигсен (1915-1993), преподавали: В.В.Миротворский (до летних каникул 1942 г.), Константин Иосифович Кравчёнок (1918-1973), Раиса Ионовна Матвеева, Надежда Гавриловна Одинокова, Зинаида Феодоровна Соловская и с марта 1943 г. автор этих строк - Ростислав Владимирович Полчанинов (р. 1919 г.). Может быть были и другие, но их имен нет в моих записках того времени.
 
Летом 1942 г. В.В.Миротворский организовал паломничество Варлаамовского кружка в Псково-Печерский монастырь. В кружке было 12 девочек 13-14 лет. Немцы дали пропуск на переход через границу зоны военных действий (Operationsgebeit), где находился Псков, в Печоры, входившие вместе со всей Эстонией в состав Остланда (Эстония, Латвия, Литва и часть Белоруссии), и даже разрешение на пользование железной дорогой, но В.В.Миротворский решил совершить паломничество, как полагается, - пешком, во всяком случае в один конец.
 
Из Пскова вышли рано утром, чтобы пройти за один день примерно 30 километров пути до Старого Изборска (по-эстонски Vana Irboska). Там переночевали у знакомых В.В. Миротворского. Изборская крепость XIV-XV веков выглядела очень хорошо, так как была реставрирована в царствование императора Николая I, и произвела на девочек сильное впечатление. Когда-то на Псковщине и до самого Господина Великого Новгорода жило славянское племя ильменских словен, и потому девять ключей, которые недалеко от крепости бьют прямо из плитяной горы, сохранили древнее название - Словенских ключей. Ключевая вода тоже понравилась девочкам, так как у воды, текущей через известняковые породы, особый приятный вкус, а псковский плитняк - разновидность известняка, из которого построены все церкви на Псковщине. Называется он «плитняком», потому что лежит плитами(пластами).
 
Показал В.В.Миротворский и так называемую могилу Трувора, которая находится на вершине городища. Это огромная каменная плита с двумя загадочными четырехугольниками и вкопанным в землю массивным каменным крестом. Конечно, там похоронен не язычник Трувор, а кто-то другой, но такова легенда, сохранившаяся до наших дней. Для девочек, учившихся в советских школах, многое, что им рассказывал Василий Васильевич о первых князьях, о св.вел.княгине Ольге, о Пскове, было откровением.
 
На следующий день, перевалив горку, паломники увидели знаменитый Псково-Печерский монастырь, окруженный крепостной стеной с башнями, тоже сохранившимися лучше псковских.
 
Ночевали псковитянки в Печорах в доме, который раньше принадлежал РХСД. Местные русские встретили их как долгожданных гостей, вкусно кормили и одарили, чем могли.
 
Паломники вернулись в Псков из Печор по железной дороге. В России немцы прицепляли для русских к пассажирским поздам товарные вагоны с надписью на двух языках: «Fur Einheimische - для здешних». Подобного унижения для жителей Прибалтики не было, к поездам вагонов «для здешних» не прицепляли, и псковские девочки вернулись домой в удобных пассажирских вагонах.
 
В.В.Миротворский стал человеком-легендой. О нем мне рассказывали даже те, которые его лично не знали. Паломницы делили свою жизнь как бы на три части - советскую, со своими радостями, но и горестями (почти в каждой семье были репрессированные, и советская власть у девочек симпатиями не пользовалась), на сказочные дни паломничества в Изборск и Печоры и на тяжелые будни в оккупированном немцами Пскове, наступившие после их возвращения.
 
Василий Васильевич понравился не только девочкам, но и их мамам и бабушкам. По их совету девочки вышили ему в подарок русскую рубашку. Василий Васильевич был в восторге, поспешил к фотографу чтобы сняться в подаренной ему рубашке, и заказал 12 фотографий, каждой девочке на память.
 
После отъезда В.В.Миротворского в г.Вильно, в Духовную семинарию и перевода о.Константина Шаховского в другой приход, школа и кружок молодежи при храме Св.Варлаама Хутынского перестали существовать, но девочки принимали участие в жизни Содружества.
 
Раиса Ионовна Матвеева, вдова извстного общественного деятеля и председателя НТС в Нарве (Эстония) - Леонида Дмитриевича Рацевича (1912-1941), расстрелянного большевиками, тоже движенца, а также и бывшая герль-гайда (разведчица) руководила группой молодежи при соборе. Ей очень нравился общий гимн для гайд и скаутов-разведчиков - «Будь готов, разведчик, к делу честному...», и она научила ему свое звено старших, которому он тоже понравился и был принят ими как гимн их звена.
 
Вскоре после приезда во Псков я посетил сбор этого звена и принес показать небольшой альбом фотографий лагеря варшавской дружины в Свидере в 1942 г. Показывая альбом, я рассказывал о работе с русской молодежью в Варшаве. Рассматривая фотографии, девушки говорили мне, что и у них было так же.
 
- Где? - спросил я.
 
- В Артеке. 
 
- А ты там была?
 
- Нет, не была.
 
Оказалось, что никто там не был. Сбор кончился. Мы спели «Будь готов».
 
- А откуда вы знаете эту песню? Ведь это наш гимн! - спросила одна девушка.
Это ваш и наш гимн. Ведь вы поете: «Будь готов, разведчик...»
 
- А почему бы нам не быть разведчицами? - спросили сразу несколько девушек.
 
- Сейчас это еще рано, - уклончиво ответил я.
 
Но девушки настаивали, расспрашивая, почему «рано», почему «нельзя» и в конце концов обиделись на меня. Потом, когда мы ближе познакомились и я смог с ними быть более откровенным, я им обяснил, что организация, которая по традиции с царского времени называется организацией разведчиков, именно как организация запрещена немцами, и поэтому надо быть во всем очень осторожным. Девушки поняли, перестали сердиться, и наши отношения стали еще более близкими. Потом я кое-кого принял в организацию. У меня дома, без свидетелей, перед маленьким русским значком-флажком, девушки давали торжественное обещание разведчиц, и я им давал лилии со св. Георгием, которые я привез для этой цели из Варшавы. В знак того, что они порывают со своим пионерским прошлым, несколько девушек отдали мне свои пионерские зажимы (В 1930-х гг. пионеры не завязывали свои галстуки узом, а соединяли два конца специальным зажимом).
 
Я приехал во Псков в марте 1943 г. на должность преподавателя Закона Божия в Дмитриевскую школу в помощь настоятелю о.Георгию Бенигсену, который был перенагружен разными делами - приход, приют, школа, беседы с молодежью и выступления по радио.
 
Кладбищенская церковь Св.Димитрия была последней действующей церковью во Пскове. Ее открыли, и в ней стал служить приехавший на Пасху 1942 г. о.Георгий Бенигсен, организовавший сразу и приют для сирот и школу. В приюте первое время было 137 человек, но к моему приезду осталось около 50 человек детей от 6 до 13 лет. Руководство приютом о.Георгий поручил Н.Г.Одиноковой - тете Наде, как ее звали дети. Покровителя приюта о.Георгий нашел в лице начальника WiKado(Wirtschaftkomando) - хозяйственного коменданта-немца по фамилии Бруно. Он был в I Мировую войну офицером русской царской армии, был большим русофилом и чем мог, помогал приюту. Он выделял для приюта дополнительное питание, включая молоко и жиры, которое русскому населению по карточкам не полагалось. По карточкам русские получали только хлеб, картошку, соль и спички.
 
Первое время о.Георгию помогал в школе В.В.Миротворский, а после его отъезда З.Ф.Соловская и К.И.Кравчёнок, который не всегда мог приходить на занятия, так как его часто посылали по хозяйственным делам Миссии в другие города Псковщины.
 
В первый же день о.Георгий Бенигсен, представив меня старшему классу, оставил меня проводить урок, а сам пошел по другим делам.
 
По Закону Божию в этом классе мы проходили Божественную литургию по «Церковному календарю на 1943 г.», который составил о.Н.Н.Трубецкой. В этом календаре ему же принадлежал и материал, по которому я вел занятия. Следующий урок оказался свободным и меня попросили остаться с классом. Я спросил ребят, что они делали раньше на пионерских сборах, но ничего интересного от них не услышал. Я попросил их спеть мне какую-нибудь песню, ребята пошушукались и дружно спели какую-то не очень веселую песню, явно дореволюционного времени, начинавшуюся словами: «Нашашкола небогата», потом ребята спели советскую детскую песню «Мы едем, едем, едем в далекие края», потом «Веселый ветер». Эту песню я знал и пел с ними вместе, но после этой песни они умолкли. Я их спросил про замечательную пионерскую песню «Крутыми тропинками в горы...», которой, оказалось, они не знали, и спросили меня, откуда она мне известна. Я им рассказал, как «Радио Москва» регулярно разучивало со своими слушателями новые песни. Я сказал, что у меня радио не было, но кто-то имел, разучил и потом меня научил. Оказалось, что и у ребят ни у кого радио не было, и их никто не научил петь эту песню. Потом я разучил с ними эту песню, а они научили меня некоторым песням, которых я не знал, но это все было потом. На этот раз я спросил их, что они пели на пионерских сборах. Ребята меня перестали стесняться и дружно, вместе со мной, спели «Тачанку». Я почувствовал, что между нами завязалась не простая, а особая дружба «заговорщиков». С этого момента я стал для них «свой».
 
Первые месяцы в церковные школы поступило много детей старше 14 лет, чтобы не идти к немцам на работу, так как учащиеся церковных школ не брались на учет немецкой Биржей труда и через школы получали свои продовольственные карточки. Но осенью 1942 г. Биржа труда взяла на учет всех учеников церковных школ старше 14 лет, и они уже не могли больше посещать уроки. Число учащихся в церковных школах резко сократилось.
 
В конце апреля 1943 г. во Псков прибыл митрополит Сергий (Воскресенский). Пасха падала на 25 апреля, и митрополит посещал в пасхальные дни псковские приходы. Посетил он и Дмитриевский приход, приют и школу. По этому случаю Варлаамовцы и Соборная группа молодежи устроили в помещении Дмитриевской школы спектакль. Ставилась пьеса «Лгунишки», пелись песни и декламировались стихи. Перед спектаклем в Дмитриевской церкви был молебен, а молодежь встречала и провожала Владыку, устроив шпалеры от входа на кладбище до самого храма. В помещении школы по случаю посещения Владыки был выпущен первый, и, увы, последний, номер стенгазеты Варлаамовского звена - «Возрождение». Владыка остался очень доволен работой с молодежью.
 
14 мая в местной газете «За родину» была в отделе хроники напечатана небольшая заметка: «На днях в приюте Дмитриевского прихода состоялся детский праздник, в котором приняли участие свыше 200 детей разного возраста. Здесь были дети Дмитриевского и Варлаамовского, а также и Соборного приходов.
 
Праздник начался в 11 ч. утра. Предварительно был отслужен краткий молебен. После перерыва, в три часа, началась художественная часть.
 
Струнный квартет исполнил русские национальные песни. Были исполнены также русские танцы, и многие дети декламировали стихи.
 
В заключение был зажжен костер, вокруг которого детишки с особенным увлечением играли и пели.
 
К этому надо добавить, что «детский праздник» состоялся 6 мая, в день св.Георгия, небесного покровителя организации российских разведчиков. И еще, о чем умолчала немецкая газета на русском языке, а именно, что на дворе приюта была вкопана мачта и на ней был поднят впервые после ухода белых из Пскова в 1919 г. бело-сине-красный флаг.
 
Русский флаг не был запрещен немцами, многие псковичи носили на костюмах бело-сине-красные значки, которые делались в Риге и свободно продавались во Пскове, но немцы и не поощряли национальной символики. У флага была своя долгая и интересная история. Его хранил все советское время один прихожанин Дмитриевского прихода, зашитым в матрац, и передал его о.Георгию Бенигсену. Флаг был поднят о.Георгием на его собственный страх и риск, но все обошлось благополучно.
 
После молебна и поднятия русского флага, к молодежи с коротким словом о св.Георгии обратился гость-офицер РОА.
 
Официальной причиной «Детского праздника» было празднование дня Ангела всеми любимого и уважаемого о.Георгия, и немцы не могли догадаться, что для кого-то этот день мог иметь еще и другое значение.
 
Хоть в газете и было написано, что был костер, но его не было. Я должен был сложить и зажечь костер, но меня, из-за какого-то пустяка, задержала полиция, и о.Георгий продолжил намеченную программу без зажигания костра.
 
Конечно, о.Георгий знал, что его день Ангела служит прикрытием, но не возражал. Движенцы из Латвии и Эстонии тоже знали, что к чему, знал и кое-кто из ребят.
 
Незадолго до дня св.Георгия я провел в узком кругу КДВ - курс для вожаков. Я надеялся от отрядной системы перейти к звеньевой, но должен признаться, что это мне не вполне удалось. Все девушки были очень милые, исполнительные, но без инициативы, без амбиций и без руководительской жилки в характере.
 
Когда в мае 1943 г. даже дети старше 12 лет были объявлены трудообязанными и церковные школы были, в связи с этим, закрыты, митрополит Сергий, высоко оценивший работу с молодежью, учредил 15 мая «Стол по распространению христианской культуры среди молодежи». Начальником Стола был назначен о.Георгий Бенигсен, а я был его ближайшим помощником.
 
В книге С.И.Колотиловой и других «Псков. Очерки истории» (Лениздат, 1971 г.) на стр. 286, говоря об учреждении Стола, было сказано: «Таким образом НТС мог активно использовать влияние Церкви не только в Пскове, но и на всей подведомственной Миссии территории», и далее: «Среди молодежи Пскова активизировала свою деятельность профашистская белоэмигрантская организация Национально-трудовой союз (НТС). Многие члены управления Псковской православной миссии являлись ее активными деятелями».
 
Здесь что ни слово, то ложь. Из примерно 200 работников Миссии членами НТС было не более десяти. НТС не была не только «профашистской» организацией, но была организацией антифашистской и преследуемой нацистами. Известно, что в 1942 г. в Гатчине было арестовано и расстреляно несколько членов НТС из бывших военнопленных, в 1943 г. был расстрелян руководитель НТС в Литве - Андрей Рисов, и не один, но массовые аресты членов НТС начались в мае 1944 г. в Германии.
 
Вечером 22 июня 1943 г., по случаю годовщины начала войны, был сильный налет советской авиации. Немецкие зенитки защищали город, особых разрушений не было, но сильно пострадал приют. Не было ни убитых, ни раненых, но приюту пришлось переселиться в Мирожский монастырь. Школьное здание сохранилось и там устраивались сборы кружков, пока о.Георгий Бенигсен не получил разрешение использовать второй этаж колокольни для сборов молодежи. Первый этаж был занят свечным заводом, а второй был в очень запущенном состояниии. Привести его в порядок взялась Раиса Ионовна Матвеева.
 
Среди школьных и внешкольных работников она выделялась своим умением и энергией, и девушки ее очень любили. В августе 1943 г. Раиса Ионовна со своими девушками привела второй этаж колокольни в человеческий вид. Эта большая комната стала местом нашей внешкольной работы и не только с нашими бывшими школьниками, но и с более старшей молодежью. Для младших на колокольне устраивались сборы, а для старших был создан литературный кружок с чтением докладов.
 
С варлаамовцами я пытался выпустить второй номер «Возрождения», но он ко дню открытия, назначенного на 1 сентября, не был готов, и я выпустил стенгазету «Заря». Весь номер, кроме передовицы, состоял из газетных вырезок. Моей целью было расшевелить редакцию, что мне и удалось. Было выпущено то ли еще один, то ли еще два номера. Они у меня не сохранились, но у меня сохранился последний номер «Стенгазеты Литературного кружка» от 25 января 1944 г., с критикой предыдущего номера.
 
О работе Миссии с молодежью одна из девушек, Мира Яковлева, писала спустя много лет («Псковская правда», 1 января 1994 г.): «Нам нужны были мудрые наставники. Мы обрели их совершенно неожиданно. Все для нас было ново. Мы научились слушать церковную службу, все вместе справляли праздники православного календаря. К нам приходило осознание того, что мы - русские, а значит, православные, какими были наши прадеды. Это было наше маленькое духовное братство. В этом братстве не было старших и младших, были просто люди опытнее, образованнее, мудрее нас. Верили ли мы тогда в Бога, сказать трудно. Но с момента соприкосновения с верой наших духовных учителей, которых мы почитали, у нас возникло и развилось понимание того, что нет истины, чем та, что заключена в Православии и нет ничего красивее Русской Православной Церкви. Это осталось на всю жизнь». Свою небольшую статью о Православной миссии Мира Яковлева закончила словами: «Мы навсегда потеряли своих друзей и наставников. Но счастье, что братство было, что мы встретились с прекрасными людьми, что они показали нам свет».
 
14 января 1944 г. Красная армия под Ленинградом перешла в наступление. Немцы начали отступать, но от псковичей это скрывалось, пока на улицах Пскова не появились спасающиеся бегством немцы. После этого немцы начали готовиться к эвакуации Пскова. Вывозили они все, что только можно было вывезти. Даже выкапывали зарытые в землю кабели. Православная миссия получила приказ готовиться к эвакуации.
 
Работа Псковской миссии велась только два с половиной года, и люди сегодня удивляются, каким громадным религиозным подъемом сопровождалась ее деятельность. Даже дети, воспитанные в антирелигиозном духе, почувствовали себя православными, и это у них осталось на всю жизнь.
 
Приказ об эвакуации был для меня трагедией. Надо было уходить на Запад. Вероятно, такую же трагедию пережили в 1920 г. и мои родители, покидая родину. Получив увольнение с работы в Миссии, я сразу же покинул Псков. Перед отъездом был у нас прощальный сбор. Я дал всем адрес проживавшего в Берлине Дейки (Андрея Николаевича) Доннера (род. 1923 г.), которого я хорошо знал по разведческим лагерям в Югославии, сказав, что через Берлин они смогут связаться со мной, а через меня и друг с другом.
 
С женой и тещей мы покинули Псков 8 февраля, а на 18 февраля была назначена немцами эвакуация Православной миссии и многих других гражданских учреждений. Павел Васильевич Жадан (1901-1975) в своей книге «Русская судьба» пишет: «18 февраля 1944 года был первый налет советской авиации на Псков. Потом налеты продолжались, но с меньшей силой. Они причинили серьезные разрушения и парализовали жизнь города».
 
Добавлю от себя, что немцы оставили город совсем без противовоздушной обороны, забрав прожектора и зенитки в Германию. Советская же авиация систематически разрушала город, не трогая, правда, Омских казарм, оставленных целыми и невредимыми для зимних квартир Красной армии, и некоторых других зданий, которые отступавшие немцы не успели взорвать, среди них Пушкинский театр и Дом советов, построенный в XIX веке для Псковского кадетского корпуса.
 
Я возвращался в Псков в мае 1944 г. за книгами, которые я собирал по развалинам города для пополнения беженской библиотеки в Риге. Крепко стояли древние храмы, а деревянные дома, в том числе и домик Пушкина, разваливались, как карточные домики, от воздушных волн, сопровождавших бомбовые удары.
 
Каменные здания на Великолуцкой (Советской) улице были превращены в груды кирпичей. Каким-то чудом уцелела только Старая почта (1795 г.) и церковь Архангела Михаила (XVI в.).
 
С эвакуацией Пскова и ликвидацией Псковской миссии работа с псковской молодежью не прекращались все годы войны. Но это уже другая тема.
 
«Православная Русь», № 1, январь 2001 г.

Источник: Санкт-Петербургские Епархиальные Ведомости. Выпуск 26-27, 2002., С.251-255.

Категория: Материалы из прессы | Добавил: Феодоровна (19.09.2010)
Просмотров: 1438 | Теги: Рига, Псковская миссия, РСХД, Василий Миротворский, Ростислав Полчанинов, Латвия
Copyright MyCorp © 2024
При использовании любых материалов сайта «Мир Вам!» или при воспроизведении их в интернете обязательно размещение интерактивной ссылки на сайт:
 
Сегодня сайт
Форма входа