Пятница, 29.03.2024, 11:51
М и р    В а м !
Главная Регистрация Вход
Приветствую Вас, Гость · RSS
Меню сайта
Категории раздела
Франсуа де Ларошфуко [1]
Сыны Царствия Христова. ПРОЛОГ. [14]
Программа передач православного телеканала "Союз" [0]
Душеполезное чтение [215]
Рассказы, новеллы [1]
БИОГРАФИЧЕСКИЙ СПРАВОЧНИК [103]
Поиск


 Каталог статей
Главная » Статьи » Разное » Сыны Царствия Христова. ПРОЛОГ.

СЫНЫ ЦАРСТВИЯ ХРИСТОВА. ПРОЛОГ в поучениях и рассказах. Спб., 1910
*Три венца
*Кощунственная насмешка
*Ревность не по разуму
*О церковном пении
*Мед погубил
*Дела человеческие
*Бог труды видит
*Юные подвижники


ТРИ ВЕНЦА
2 октября

Один юноша по имени Андрей, впоследствии Христа ради юродивый, стоял ночью на молитве и чувствовал великую сладость от молитвенного общения с Богом.

Это было противно и нестерпимо больно завистнику диаволу, и он решил отвлечь юношу от молитвы, для чего стал неистово стучать в дверь комнаты, где молился Андрей.

Юноша ужаснулся, услыхав этот диавольский стук, не оставляя молитвенного настроения, встал, покрылся козлиного кожею и лег на одр свой.

Диавол сказал другому бесу:
— Вот до чего мы дожили! Доселе одну скверну делал этот юноша, а теперь вот еще чем вооружается против нас.
И, сказавши это, бесы исчезли. Между тем, лежа на одре, Андрей задремал... И вот, видит он себя на некотором месте, где по одну сторону стоят бесы, а по другую светлые Ангелы Божии, причем кажется, что как те, так и другие готовятся вступить во взаимную борьбу.

Вот бесы вывели из своей среды огромного и страшного исполина и, указывая на него, говорили Ангелам:
— Кто из вас может выйти на единоборство с этим нашим сильным воином? Пусть выйдет и сразится!..
Ангелы молчали, а бесы хвалились своей силою.

В это время сошел с Неба прекрасный юноша, держа в руках три венца. Один венец был окрашен золотом и драгоценными камнями и напоминал царскую корону, другой унизан был дорогим жемчугом, а третий сплетен был из неувядаемых цветов. Все три венца были настолько прекрасны, что красоты их и описать невозможно.

Созерцая прекрасного юношу и дивные венцы, Андрей стал думать, как бы ему получить хотя бы один из них, и, подошедши к державшему венцы, он сказал:
— Не продашь ли ты мне эти венцы? Хотя сам я и не могу купить их, но я скажу о них моему господину, и он даст тебе за них золота, сколько хочешь.
Юноша улыбнулся на эти слова Андрея и отвечал ему:
— Поверь мне, возлюбленный, что если бы ты предложил мне за эти венцы золото всего мира, и тогда я не дал бы тебе даже и одного цветка с них, потому что они не от этого суетного света, а от сокровищ Небесных, и суть венцы Самого Христа, и венчаются ими только те, которые этих черных, то есть бесов, побеждают. И если хочешь приобрести эти венцы, то ступай, борись с тем исполином-диаволом, и когда одолеешь его, тогда я тебе и не один, а все три отдам.
Андрей тотчас же, исполнившись силы и храбрости, устремился на исполина-диавола и стал бороться с ним. Диавол не устоял и упал, а Андрей попрал его ногами.

Тогда приступили к победителю светлые и радостные Божьи Ангелы и беседовали с ним, как с другом. А прекрасный юноша поднес и отдал Андрею три венца, которые держал, и при этом сказал:
— Самое страшное оружие, которого боятся демоны, — это юродство Христа ради: иди и поражай им бесов!..
Тут Андрей проснулся. После этого он принял на себя подвиг юродства, которым и сломил козни врагов рода человеческого, удостоившись на самом деле великой награды от Господа. 


КОЩУНСТВЕННАЯ НАСМЕШКА
20 октября

Один благочестивый человек, питавший особенную любовь к святому великомученику Артемию, взял свечей и масла и пошел к его мощам.

На пути с ним встретился один из знакомых его и спросил:
— Куда, друг, свечи и масло несешь? Тот ответил:
 
— Иду помолиться святому Артемию. Встретившийся стал насмехаться и сказал:
 
— Не забудь, друг, от него болезнь захватить и сюда принести, когда назад пойдешь.
Шедший к святому Артемию не ответил на кощунственную шутку и пошел своею дорогою.
 
Помолившись у мощей святого, он пошел обратно, домой.
 
Вдруг чувствует он, что во всем его теле начинается какая-то нестерпимая боль. Потом местами на теле начали появляться какие-то отеки и опухоли, и он теряет способность двигаться.
 
Едва-едва добрел он до того места, где встретил своего приятеля, который продолжал еще находиться на том же месте. Увидев его, больной почувствовал что болезнь его еще усиливалась, и на него напало нечто вроде беснования; язык его онемел, и ему казалось, что он умирает: действительно, он лишился чувств и упал на землю к ногам своего знакомого, который принял это тоже за шутку.
 
Придя же затем в себя, больной почувствовал некоторое облегчение и сказал своему другу с укоризной:
— За что я так страдаю? Не ради ли твоей кощунственной насмешки?..
Тот же с своей стороны начал укорять больного и снова насмехаться и над ним, и над святым Артемием.
 
Слыша спор и стоны больного, мимо-ходящие останав­ливались и расспрашивали споривших, в чем дело. Мало-помалу вокруг собралась большая толпа приятелей. Больной всем рассказал обо всем, что случилось. И вдруг, не успев кончить свой рассказ, больной стал совершенно здоров. Но в то же время его приятель мгновенно упал на землю и неистово начал кричать, корчась в муках:
— Увы мне! Горе мне!..
Присутствующие ужаснулись, видя необыкновенное происшествие. Несчастный продолжал мучиться и биться, подобно бесноватому.
 
Тогда по просьбе его друга, почитателя святого Артемия, собравшиеся отнесли его к мощам святого великомученика. И как только кощунник прикоснулся к раке великомученника Артемия, тотчас выздоровел.
 
После сего он прозрел духовно и стал также благоговейно чтить память своего исцелителя. Прочие же прославили Господа, ибо, как сказано в Священном Писании, Бог поругаем не бывает (Гал. 6, 7).
 
 
РЕВНОСТЬ НЕ ПО РАЗУМУ
9 ноября

Блаженный Иоанн Колов еще в юности оставил мир и вместе с братом своим Даниилом ушел в один из скитов, и там оба усердно подвизались в молитвах и посте.
 
Прошло несколько времени. Иоанну стало казаться, что те подвиги, которые он совершает с братом, ничтожны и недостаточны для него, вообразившего себя великим подвижником, достигшим такой святости, что он может жить, подобно Ангелам, совершенно не заботясь ни о пище, ни об одежде, ни о жилище. Вот и говорит он своему брату:
— Брат, зачем я буду заботиться о пище и об одежде? Это для святых не нужно. Отныне я хочу жить без пищи и одежды и ухожу от тебя в пустыню.
С этими словами он сбросил с себя одежду и остался наг. Брат его стал увещевать, говоря:
— Оставь свое самообольщение, не бери на себя непосильного бремени.
Но Иоанн не слушал благоразумного совета брата и, поки­нув келлию, нагой направился в пустыню.
 
В первую же ночь Иоанн убедился, что действительно посту­пил не по разуму. Ночь была холодная. Нагой Иоанн недолго терпел стужу и начал искать убежища в звериных логовищах. Но и там холод донимал его.
 
Наконец, терпение у Иоанна все истощилось, и он побежал к келлии своего брата. Стал стучать в двери.
— Кто стучит? — спросил Даниил.
 
— Отопри, брат, погибаю от холода, — сказал Иоанн, дрожа всем телом.
 
— С чего ты взял соблазнять меня, демон, — отвечал Даниил, — разве ты не знаешь, что брат мой сделался Ангелом: стужи не боится и пищи не вкушает? Не искушай меня!
Иоанн со стоном продолжал умолять брата:
— Да нет, не диавол я и не соблазнитель, и не Ангел во плоти, а твой несчастный и самообольщенный брат Иоанн. Впусти меня в келлию, не дай погибнуть от стужи. Я прошу у тебя прощения и раскаиваюсь.
Тогда Даниил открыл двери и впустил замерзающего нагого брата, который, поняв свой необдуманный поступок, действи­тельно раскаялся и еще некоторое время прожил с братом. Потом ушел к величайшему из подвижников того времени Павлу Фивейскому, где и оставался долгое время.
 
Впоследствии, восходя, по слову апостола Павла, от силы в силу, Иоанн достиг высокого совершенства и спасся.



О ЦЕРКОВНОМ ПЕНИИ
16 ноября


Преподобный Памва однажды послал по делу в город Александрию одного из учеников своих.

Тот пробыл в Александрии пятнадцать дней и в это время часто посещал церковь святого Марка. Служба в этой церкви очень нравилась иноку из-за громкого и витиеватого пения, скорее театрального, чем церковного.

Когда посланный вынужден был оставить город, чтобы возвратиться домой, то он очень скорбел, расставаясь с таким необыкновенным пением.

Возвратясь домой, инок стал докладывать своему наставнику и господину о том деле, ради которого он был в Александрии. Преподобный Памва, заметив на лице своего ученика грусть, спросил:
— Не случилось ли с тобой какого несчастия? Инок отвечал:

— Нет.

— А что же ты так грустен?

— Я нахожусь доселе под живым впечатлением слышанного и виденного мною в Александрии...

— Что же это?

— В небрежении кончаем мы дни свои, отче! — продолжал инок. — Видел я чин церковный и слышал, как поют в Александрии: громогласно, на всю церковь возвышают голоса свои певцы и так искусно делают возгласы, что даже страх нападает на молящихся!.. И был я в печали великой, возвращаясь сюда. Почему мы не так поем?
Старец на это сказал восхищенному ученику:
— Горе нам и тебе, чадо!.. Какое в этом умиление, когда стоят в церкви Божией и возвышают голоса свои, как волы? Если стоим перед Богом, должно стоять с умилением в сердце, а не ухищряться в пении так, чтобы и свою утробу надрывать, и пришедших молиться запугивать, и всяческий бесчинный вопль и шум творить, недостойно во время Богослужения трясти руками, позволять себе неприличные телодвижения и прочие неистовства; но необходимо нам со многим страхом и трепетом и со слезами умолять Бога, и с умилением и воздыханием, благонравно, тихим и смиренным голосом при­носить Богу молитвы, как чистую жертву.
Инок после этих слов устыдился своего чрезмерного восхищения витиеватым и громким пением и понял, что такое пение есть притворство и искусственная мишура, противная Богу и неуместная при совершении Ангельского служения Ему.


МЕД ПОГУБИЛ
18 ноября

Преподобный Варлаам предлагает такой приточный рассказ.
«Некоторый муж встретил на пути своем страшного беснующегося зверя, который готов был растерзать его.

Убегая от ярости животного, человек тот упал в глубокую пропасть и, падая, по счастью, успел ухватиться за ветви большого дерева, росшего в пропасти.

Ухватившись крепко за ветви и найдя опору ногам своим, человек считал себя уже в безопасности, как вдруг, посмо­тревши вниз, увидел двух мышей, которые непрестанно грызли корень дерева, а еще ниже — страшного змия, разинувшего пасть и готовившегося пожрать его.
<>br Отвративши взор свой от страшного зрелища, он увидел выходящего из скалы аспида, который находился очень близко к нему.

Окруженный со всех сторон опасностями, человек естественно обратил глаза свои вверх и там, на вершине дерева, увидал малое количество меда.

Между тем положение его становилось ужасным. Дерево, на котором он находился, подгрызенное мышами, уже готово было упасть; ноги, некрепко утвержденные, скользили, и со всех сторон ему грозила смерть, хотя еще был надежный выход: неподалеку была скала, на которую можно было бы легко соскочить с дерева и выйти из пропасти. Но несчастный рассудил так:

— Мне все равно уже погибать, а надо мною находится сладкий мед; воспользуюсь я им хотя бы перед смертью.

И с этими словами устремился к меду и с жадностью стал вкушать его.

Оттого, что человек переместился выше по дереву, оно еще более наклонилось над пропастью и скоро вместе с любителем меда рухнуло на дно пропасти, где несчастный и погиб безвозвратно».
У преподобного спросили:
— Что значит эта притча?
И он объяснил так:
«Притча сия представляет подобие настоящей нашей жизни.

Зверь, неуклонно стремящийся пожрать человека, есть образ смерти, которая неизбежно преследует всех нас.

Пропасть есть мир, исполненный всевозможных смертоносных сетей.

Дерево, беспрестанно подгрызаемое мышами, есть жизнь наша, постоянно подтачиваемая временем.

Аспид являет образ беды, грозящей телу от страстей, которые терзают и разрушают его.

А страшный змий изображает ненасытное адово чрево, готовое безвозвратно поглотить нас.

Что же, наконец, значат малые капли меда, за которыми устремился окруженный опасностями человек? Они — образ ничтожных благ мира сего, за которыми мы, очень хорошо зная, что будет смерть и вечная мука, все-таки гоняемся и таким образом ускоряем свою погибель.

Скала же нашего спасения, которой мы часто из-за временных сладостей мира пренебрегаем и даже не замечаем, есть Церковь Божия и благочестная жизнь в ней». 
 


ДЕЛА ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ
3 декабря

Однажды преподобный Арсений сидел в келлии своей, утружденный великим бдением, и размышлял о делах и заслугах человеческих. Вдруг слышит голос Ангела Божия, который говорил:
— Иди, и я покажу тебе дела человеческие.
Арсений встал и вышел из келлии и, увидав некоторое светлое место, остановился. В это время голос сказал:
— Вот, смотри!
И Арсений увидел некоего человека, который нарубил большую вязанку дров и силился поднять ее на свои плечи, но не мог, ибо слишком были тяжелы дрова. И вместо того, чтобы отложить часть дров, дровосек принимался снова и снова рубить дрова и увеличивать ими вязанку, которая от этого делалась все тяжелее и тяжелее.

Затем Ангел повел преподобного дальше и показал другого человека, который, стоя при колодце, черпал из него воду и наливал в очень малое ведро; но вода снова изливалась в колодец.
— Подожди еще немного, — сказал потом Ангел, — и я покажу тебе еше нечто.
И вот увидел Арсений церковь и двух мужей, которые сидели на конях и употребляли большие усилия, чтобы внести в двери храма бревно, но не могли это сделать, так как они бревно держали поперек ворот и никто из них не хотел повернуть дерево в длину, и оба оставались вне церкви.

Когда видение кончилось, преподобный Арсений стал молиться, чтобы Бог послал Ангела для объяснения виденного им.

Ангел не замедлил явиться и сказал:
— Оставшиеся вне храма с деревом суть творящие добродетели с гордостью и не хотящие ходить смиренным путем в духовной жизни, ради этого они остаются вне Царствия Небесного. Рубящий же дрова служит подобием тех, которые во многих грехах живут и место того, чтобы загладить их покаянием — к старым грехам прилагают еще новые. Черпающий же воду есть образ человека, который и добрые дела творит, и грехов не оставляет и потому погубляет награду, которую бы должен получить от Бога. Подобает же всякому человеку стяжать добродетели чистыми, да не напрасно трудится.


БОГ ТРУДЫ ВИДИТ
6 декабря

Про святителя Николая из жития его известно, что он чем больше старался скрывать свое богоподражательное житие от очей всех людей, чем больше смирялся, — тем больше Бог его возвышал, и люди прославляли.

Когда в городе Мирах Ликийских скончался архиепископ, то собрался Собор епископов, чтобы избрать достойного ему преемника.

На Соборе все решили поступить так: усердно совершить соборную молитву ко Господу, чтобы Он указал Сам на Своего возлюбленного раба, действительно достойного великого сана.

Так и сделали.

Вскоре после этого один из епископов, пребывая в молитве, услышал голос свыше, который говорил:
— Пойди, стань при дверях церкви и наблюдай: кто первый войдет в нее, тот и есть избранный Духом Святым; его примите и честно в епископа поставьте. Имя же ему Николай.
Сподобившийся сего откровения тотчас же рассказал о нем своим собратьям, а сам пошел и встал у дверей церкви, как сказал ему голос, и стал наблюдать, кто первым придет в Дом Божий.

Между тем, по внушению Духа Божия святой Николай утром рано пошел в церковь помолиться, поскольку он имел обыкновение первым приходить на молитву в храм Господний. Но лишь только он хотел войти в храм, как епископ остановил его и спросил:
— Как имя твое, сын мой?
Угодник Божий кротко и тихо отвечал:
— Николай имя мое; раб есмь твоей святыни, владыко.
Обрадованный святитель тотчас провел его в собрание епископов, и они, поставив его посреди церкви, единогласно воскликнули к собравшемуся уже в великом множестве народу:
— Примите, братия, своего пастыря, которого поставил вам Дух Святый и которому Он вверил попечение о душах ваших. Ибо не человеческое собрание, но Божий суд избрал его!
Народ с радостью изъявил свое согласие на таковое избрание, и Николай, несмотря на свое смиренное отрицание от столь высокого сана, принужден был принять его.

Став епископом, угодник Божий изменил образ своей жизни: он уже не скрывал своих добрых дел и подвигов от людей, но творил их в назидание своей пастве, сияя добродетелью, как свеча, поставленная на свечнице — да прославится Имя Господне.


ЮНЫЕ ПОДВИЖНИКИ
12 декабря

Преподобный Макарий Великий в доказательство того, что достижению Царствия Божия лучше всего посвятить себя с юношества, рассказывает о следующем.
«Однажды, когда я сидел в скиту, пришли ко мне два юноши, родные братья, и спросили:
— Где келлия отца Макария?

Я сказал:
— Что хотите от него?

Пришедшие отвечали:
— Мы слышали много о его жизни от старцев и загорелись желанием прийти и увидеть его.

Я сказал:
— Макарий — я.

Они поклонились мне до земли и сказали:
— Хотим поселиться у тебя.

Я же, видя их молодость, а также и то, что они казались на вид изнеженными детьми и, по-видимому, происходили из семьи богатых и благородных родителей, сказал им:
— Не сможете здесь быть.

На это младший отвечал:
— Делать нечего; если не позволяешь остаться здесь, то мы пойдем в другое место.

Тут подумал я: зачем гоню их?

Я велел им устроить возле себя келлию: дал им для этого секиру и несколько хлеба и соли, указал один большой камень и сказал:
— Вырубите себе в нем келлию, покройте хворостом и живите.

А между тем при этом в мыслях было у меня:
— Вероятно, уйдут от такого труда!

Они же спросили меня:
— Чем занимаются монахи?

Я ответил:
— Корзины плетут.

И, взявши несколько ветвей, начал учить их плести. После этого они ушли, вырубили в камне себе жилище и поселились в нем. Они не посещали меня три года и только молча ходили в церковь для принятия Святых Тайн.

По прошествии означенного времени я стал думать:
— Что это значит? И издалека многие ходят ко мне, а эти и поблизости живут, но не идут. Пойду же посмотрю сам, как они живут.

Пришел, постучал в двери; и они тотчас отворили их. Сотворивши молитву, я сел. Старший юноша также сел и молча стал плести корзины, а младший принес немного горячей пищи и три ломтя хлеба и положил их передо мною.

Я сказал:
— Встаньте и вкусим пищи.

Они встали и вкусили со мною. Когда наступил вечер, юноши спросили меня:
— Останешься у нас или уйдешь?

Я сказал, что останусь. Они постелили мне рогожу, и я лег, а затем легли и они против меня. В это время я мысленно стал молиться, чтобы Бог показал мне, насколько они успели в духовной жизни, и был услышан. Вдруг открылся покров келлии и блеснул свет. Думая, что я сплю, юноши тихо встали, опоясались, воздели руки к Небу и стали молиться. И видел я, что демоны, как мухи, окружили младшего брата, и одни хотели сесть на уста его, другие же на глаза; но ни то, ни другое им не удавалось. Ангел, имевший огненное оружие, прогонял их. К старшему же они и вовсе не смели приблизиться.

К утру юноши снова легли; но тут я встал — тотчас встали и они со мною. И сказал мне старший:
— Хочешь ли с нами петь двенадцать псалмов?

Я отвечал утвердительно. И вот первые пять псалмов стал петь младший, и во время пения как бы огненная свеча исходила из уст его и восходила к Небу. За младшим стал петь старший, и когда отверзал уста свои, то как бы вервь огненная выходила из них и досязала до Небес.

По окончании пения я стал просить обоих молиться обо мне. Они молча поклонились, и я оставил их.

Затем, через некоторое время узнал я, что сначала скончался в подвигах старший брат, а за ним на третий день и меньшой.

— Вот истинная святость! — закончил преподобный. — Вот достойные юноши: они отдали Богу все, зато и получили от Него много: они великими в Царстве Божием наречены».

Категория: Сыны Царствия Христова. ПРОЛОГ. | Добавил: Феодоровна (13.12.2010)
Просмотров: 993 | Теги: Сыны Царствия Христова, Пролог в поучениях и рассказах
Copyright MyCorp © 2024
При использовании любых материалов сайта «Мир Вам!» или при воспроизведении их в интернете обязательно размещение интерактивной ссылки на сайт:
 
Сегодня сайт
Форма входа