Немцы и партизаны
Ездили мы летом с братом Иаковом из Выбора по окрестным деревням и приходам на велосипедах. Книги, сосуды, облачения — на багажнике. Подрясник — с собой. Дорога шла от Острова до Выбора, и дальше — до Новоржева, — еще 18 километров. Эта дорога вся была наезжена нами. Однажды произошел такой случай, он имел место уже в 1942 году, когда стало слышно о появлении партизан. Одновременно с ними в этих краях появились некоторые немецкие соединения, воевавшие с партизанами. Дело было так: едем мы на велосипедах, как видим вдруг — на дороге немцы, — расчет немецкий стоит. Подъезжаем, они останавливают нас, спрашивают документы. Документов у нас нет. Какие документы? Показываем: вот, видите, — мы с крестом, — миссионеры. Объясняем, куда едем. Расспрашивают подробно, куда именно, что там делаете? Отпускают. Едем дальше... Позже мы узнали, что они стояли там в ожидании партизан.
С партизанами мы нигде не общались. Не встречались. Не было их. Вспоминаю единственный случай: мы приехали в один из приходов, какой именно, не помню. Было холодно, стояла суровая зима. После службы там нам сделали угощение, накормили. Хозяин говорит: «Соседи поставили самогон, погрейтесь». Самогон делали, действительно, очень крепкий, такой, что обязательно согреешься. «А у нас, простите, — угостить нечем. Приходили партизаны, потребовали отдать им наш самогон. Спрашиваю их: батюшка вот должен приехать, чем же мне его угощать? А они отвечают: так посидит. Пришлось отдать, говорю: забирайте». Так что, на счет партизан, — мы с ними не встречались. Хотя где-то, по слухам, между немцами и партизанами даже происходили бои.
Партизаны тоже бывали разные. Бывали партизаны, а бывали и грабители. Например, в Маршавицах, староста рассказывал, в окрестностях села появились какие-то люди, прятались в лесу, как будто партизаны. Из села отправились крестьяне. Стали их искать. Нашли землянку пустую, без людей, а она вся наполнена награбленным по селам: здесь и патефон, и ручные швейные машинки, и вещи. Так поняли они, что это не партизаны, а разбойники. И такие встречались. Партизаны были где-то в других районах. У нас же с ними встреч не было.
На счет партизан или немцев некоторые люди относили также смерть миссионера игумена о.Андрея Тишко. Он был царский георгиевский кавалер, служил в Латгалии. Помню, он приезжал к нам в гости в Двинск. В книге Сахарова о храмах Латгалии есть его портрет.38 В годы войны он был уже стареньким. Митрополит Сергий послал его служить в Малороссию, в 1942 г. он был назначен настоятелем Никандровской пустыни под Порховом. Там он умер от болезни. Свидетелей его кончины не было, хоронили его без священников. Это и вызвало слухи о гибели о.Андрея. В Никандрову пустынь приезжали уже после его кончины по просьбе богомольцев другие священники, начальники Миссии, о.Кирилл Зайц сам ездил служить.
Еще один случай связан с трагической гибелью миссионера о.Василия Рушанова. Его отец, Евстратий Рушанов, служил в Режице священником на единоверческом приходе. В свое время мы были с ним знакомы еще в Латвии. Есть даже фотография, где мы сняты вместе. Сам он голосистым был. Миссионером он служил в Дно. Однажды, когда нужно было добираться во Псков, ему пришлось ехать в открытом товарном вагоне. Там случайной пулей он был убит. Кто убил его, неизвестно, — шальная партизанская пуля, или охрана немецкая. Крест на груди могли не заметить. А по верхней одежде его могли принять за партизана: одет по-крестьянски, волосатый, с бородой. Похоронили его на станции Дно.
