«ДРУГ ДРУГА ТЯГОТЫ НОСИТЕ...»
7/1Х-1956г.
Дорогие Леля, Маргарита Евгеньевна, Александр Андреевич и Таня!
Вот уже две недели прошло, как от нас уехали наши дорогие гости. Так приятно и отрадно вспоминать те дни, когда вы гостили у нас, и живые, интересные разговоры за вечерним чаем!
Будем мечтать, что и в будущем так будет.
Спасибо, Леля, за все Ваши письма, такие интересные и длинные, и за сахар, и Тане за письмецо.
Котенька (кажется, она уже писала Вам) стала работать на почте при регистрации телевизоров с жалованьем 475 руб. Музыкой будет заниматься частным порядком, а в следующем году попробует снова поступать. К сожалению, в музыкальных школах нет для взрослых занятий по роялю, только для вокалистов, а то она могла бы и там заниматься.
Все девочки, которые не поступили в этом году в высшую школу, стали работать кто что, так как говорят, будут принимать во внимание: работала ли это время или ничего не делала.
Димик собирается писать письмо и Вам, и Варваре Федоровне и пришлет свою фотографию.
Ларочка уходит теперь в школу к восьми часам утра. Котя — к девяти утра, Димик — к четырем часам дня, а Н.Н. — как когда.
Н.Н. тоже напишет скоро. Вырвал в поликлинике один больной коренной зуб, болит половина головы, особенно ночью.
Крепко, крепко все вас целуем и ждем вестей!
Очень любящая Вас Ирина
P.S. Мы так рады, что Вы, Леля, с Александром Андреевичем и Варварой Федоровной отдохнули у нас. И это было заметно и Маргарите Евгеньевне, и Тане, когда Вы приехали.
--------------------------
16/ХП-1956 г.
Дорогие Леля, Маргарита Евгеньевна и Александр Андреевич!
В среду утром Николай Никанорович благополучно приехал домой, а мы уже стали беспокоиться, так как ожидали его во вторник.
Наш владыка уже месяц собирался в Москву и все перекладывал со дня на день, а Николай Никанорович ждал все это время, так как владыка хотел взять его с собой.
Мы все время радовались предстоящей поездке, так как это нам давало надежду, что Н.Н., поехав вместе с ним, побывает и у вас и навестит болящего Александра Андреевича.
Владыка был очень рад, что наконец добрался до Москвы и даже Ник[олая] Ник[аноровича] представил Патриарху, чего совсем не предполагалось делать.
К именинам владыки Филарета надо было успеть подготовить духовный мужской хор из духовенства. Пели и всенощную, и обедню попеременно с большим хором, а сегодня, в 3 часа дня, хоронили жену Ивана Андреевича, шофера владыки, и тоже пело духовенство под руководством Ник[олая] Ник[аноровича]. Вернулся с кладбища чуть живой и сразу лег спать.
Н.Н. очень все подробно рассказывал о самочувствии всех вас и кто как выглядит.
Милая Леля, может быть, Вы собрались бы к нам на Рождество, пользуясь тем, что пока не работаете. Поездка в Ригу всегда на Вас хорошо действует и освежает. Мы так были бы рады Вашему приезду!
Погода у нас все время стоит очень сырая и мокрая... Снегу ни в Риге, ни около Риги нет.
В квартире у нас очень тепло, так как дровами обеспечены. Димик — наш дровосек, а распилили сразу электропилой при доставке. Вот у меня случилось некоторое невезение, которое очень портит мне самочувствие, — сломались два передних зуба, а привести всё в порядок можно будет только уже после праздников. Всех крепко целуем.
Очень любящая вас всех Ирина
---------------------------------
Надо сказать, что отец Николай был большим знатоком церковно-богослужебного пения. При Кафедральном соборе в Риге он организовал двойной квартет священнослужителей, в котором пели диаконы Л.Морозов, К.Ершов, В.Мельников, Б.Голубкин, священник А. Сукало, а также братья отца Николая — диаконы Павел и Михаил Трубецкие, недавно вернувшиеся из ссылки.
Исследование отца Николая «Русское православное церковно-богослужебное пение. Краткий исторический очерк его происхождения и развития» печаталось в «Журнале Московской Патриархии» в 1959 году (номера 10, 11, 12).
* * *
В 1957 году у отца Александра появилось на лице какое-то новообразование. Мы с мамой и близкими духовными детьми папы уговаривали его пойти к врачу, но он не обращал на это внимания, так как все время был занят. Наконец кто-то из знакомых врачей сказал отцу Александру, что это очень серьезно и надо немедленно обратиться к онкологу. На приеме в Онкологическом институте им.Герцена специалист определил это новообразование как злокачественное и сразу же, без всяких анализов, дал папе направление на лучевую терапию.
Приехав на первый сеанс облучения, мои родители почти два часа просидели в очереди. За это время они наслушались всяких ужасов. Говорили, что если болезнь запущена, то не поможет и облучение (приводили примеры). Помню, мама рассказывала, что папе была назначена самая большая доза облучения — пятнадцать сеансов, а другим — пять, семь, не больше десяти. Когда наконец подошла очередь папы — неожиданно сломался аппарат. Врач сказал, что теперь нам надо звонить к ним каждый день, узнавать, когда починят аппарат. Конечно, все мы очень испугались (кроме папы: он был удивительно спокоен). Я поняла одно: раз папе назначили большее количество сеансов, чем другим больным, значит, его болезнь запущена...
В тот же день я написала Трубецким подробное, очень тревожное письмо, на которое сразу получила два ответа, приводимые ниже.
29/VI-1957r.
Милая, дорогая Леля!
Как бы мне хотелось утешить Вас и побыть около Вас хоть короткое времечко, но, к сожалению, сейчас это невозможно.
Милая Леля, конечно, на Вас сильно подействовало объявление врачами диагноза заболевания отца Александра.
Но не надо так безысходно себя настраивать. Вы же всегда были сильной, полагающейся на волю Божию девушкой, и вдруг так пали духом!
Что касается предстоящих и неизбежных горестей и переживаний, то когда они наступят, тогда и силы берутся для перенесения их, и это такие силы, о которых мы часто в себе и не подозреваем. Поэтому не надо заранее уже мучить себя мрачными мыслями. Всему будет свое время.
Будем надеяться, что Вы всегда будете приезжать к нам и жить у нас как дома. Хорошо?
Сердечный привет от нас дорогому отцу Александру, Маргарите Евгеньевне и Тане.
Крепко целую.
Очень любящая Вас Ирина с семьей
----------------------
29/VI-1957 г.
Дорогая Леля!
Ваше письмо получено. Большое спасибо Вам за подробную, хотя и очень печальную информацию. Письмо я читал несколько раз и каждый раз все больше проникался сочувствием и состраданием по поводу всех испытаний, которые переносите и Вы лично, и А.А., и М.Е., и Таня, и В.Ф. В своих молитвах я всегда прошу Господа, чтобы Он ниспослал всем вам облегчение в переживаемых скорбях. Мужайтесь! Да преложит Господь ваши скорби на радость!
С чувством большой радости все мы будем ждать А.А. как самого родного и дорогого нам человека и предоставим ему максимум всех возможных удобств для отдыха и поправки. Я, со своей стороны, Вам обещаю охранять отдых и покой А.А., которые ему так необходимы.
Мы все вместе будем ездить на море, гулять и отвлекать А. А. от его утомительных трудов над книгами. К приезду А. А. и со столом будет лучше, так как к тому времени будут в изобилии и плоды земные.
Таким образом, будем считать, что приезд А.А. уже твердо и бесповоротно решен. Когда же Вы, Леля, закончите все Ваши хозяйственные хлопоты по переезду на новую квартиру, тогда приезжайте к нам с Таней, чтобы хотя бы немного передохнуть от всех этих невзгод.
Варвару Федоровну я не осмеливаюсь приглашать даже из вежливости, потому что она (судя по Вашим письмам) очень слаба и для нее необходимы особые условия, которых у нас, к сожалению, нет, и приезд ее в Ригу может только повредить ее здоровью. О Маргарите Евгеньевне также не решаюсь говорить, ибо Муля, как «московская просвирня» , не отделима от Москвы с ее Елоховым даже на короткое время, а к этому еще переезд на новую квартиру, устроение в ней и прочие хозяйственные и домашние дела.
Всех вас сердечно приветствую и братски целую. Да поможет во всем нам Господь и избавит от всех скорбей по молитвам Богородицы и всех святых.
С любовью, Ваш Н.
----------------------------
Аппарат чинили три недели. В это время отец Александр ежедневно смазывал больное место святым маслицем, и все мы за него очень молились. Когда через три недели отец Александр явился на первый сеанс, то врачи в крайнем удивлении заметили явное улучшение и потому не стали облучать, а велели прийти еще через три недели. За это время новообразование почти исчезло...
Трубецкие не переставали проявлять заботу о нашей семье, и мы все время чувствовали их молитвенную поддержку.
30/1Х-1957г.
Дорогие Леля, Маргарита Евгеньевна, Александр Андреевич и Таня!
Думаем о вас всех и беспокоимся. Н.Н. особенно усердно молится о здравии о. Александра Андреевича. Будем крепко надеяться, что Вы перенесете все тяжести и невзгоды. Самое главное, конечно, здоровье Александра Андреевича, а в новой квартире устроитесь опять уютно в будущем, если она даже сейчас и не совсем приветливая.
Очень бы хотелось знать, что именно творится у вас теперь, но знаю, что сейчас не до писем Вам, Леля, и потому, может быть, Таня хоть открыточку напишет.
У нас осень настала ранняя и дождливая. Поля мокнут в воде, зерно и картошка гниют.
Димик приехал домой из колхоза, слава Богу, здоровым, хотя ноги, по его словам, не успевали высыхать никогда.
Работали с девяти часов утра и до девяти часов вечера, и труд был нелегок.
Ларочка сейчас мучается с больным зубиком, который придется удалять. Котя усердно занимается в своем музыкальном училище. Ей там очень нравится.
Помните, Леля, когда мы с Вами были в Кемери, ту старушку с палкой, в очках, из Москвы (Речь идет о писательнице Надежде Александровне Павлович.)? Так вот, у Н.Н. с ней был целый конфликт, и они обменялись очень интересными, длинными письмами, которые и Вам будут интересны для прочтения, когда будете у нас.
Уехала же старушка, примирившись с Н.Н., и стала даже его почитательницей!
Теперь Н. Н. хлопочет об отоплении в Кемери, и скоро там приступят к работе.
Так остальное у нас более или менее благополучно. Будем ожидать от Вас добрых вестей.
Очень любящие Вас Ирина, отец Николай, дети
----------------------
8/Ш-1958 г.
Дорогая Леля!
Двумя-тремя днями ранее Вашего письма мы получили кратенькое письмо от Мити, в котором он сообщает, что Вы болеете. Почему же, Леля, Вы ни одним словом не обмолвились об этом? Также Вы ничего не написали об А.А., В.Ф., о домашних делах и т.д. Мы очень обеспокоены неведением о всех вас и умоляем скорее сообщить обо всем, что там у вас делается.
Вскоре после своего возвращения из Москвы я крепенько занедужил и пролежал дней десять с высокой температурой, но не вылежался, так как два дня подряд служил в Кемери в сильный мороз, и снова заболел острым воспалением почек и мочевого пузыря. Одновременно с воспалением у меня начались приступы почечно-камен-ной болезни. Пришлось перенести настоящие адские муки, отчего я очень обессилел и немножко похудел. Но все, слава Богу, утихомирилось. Пока сижу на строгой диете и усиленно лечусь. Проделал все необходимые процедуры, анализы, рентген. Сейчас чувствую себя вполне удовлетворительно и снова исполняю все свои обязанности, но стал очень чувствителен к холоду и потому ношу на пояснице меховой воротник от старого Лариного пальто.
Мой отец Никанор тоже занедужил. Ему уже 82 года. На семейном совете решили его совершенно освободить от дел приходских. Как раз подвернулся подходящий кандидат на его место, который на днях будет назначен и поедет туда, а отец Никанор останется почетным настоятелем. Уезжать из деревни он никуда не желает. Где прослужил сорок лет, там хочет и умереть. Живет он в ужасных условиях, но улучшить их нельзя, ибо он все начисто отметает и твердит, что наши преподобные жили в гораздо худших условиях. Врачей не признает. Лежит почти все время. Все ему холодно, а потому почти не раздевается. Все время молится о смерти. Такова наша жизнь.
Всех вас целую и молю Бога о здоровье. Помоги нам, Господи!
С искренней любовью, ваш Н.
---------------------------
К сожалению, последующие письма о.Николая, до 1965 года, утеряны.
25 ноября 1960 года отец Николай был назначен настоятелем храма Нерукотворенного Образа Господа Иисуса Христа в Торнякалнсе (Название одного из районов в Риге.). В этом храме он прослужил последние 18 лет своей жизни.
* * *
4 августа 1965 года умерла Маргарита Евгеньевна. Отец Николай приехать на похороны не смог. Приехала в Москву одна Ирина Ивановна с письмом глубокого соболезнования от отца Николая, а также с его наказом: обязательно возвратиться в Ригу с отцом Александром, у которого уже начался отпуск, и Лелей.
До этого Ирина Ивановна была в Москве только два раза, когда ездила к отцу Николаю в Печору. Тогда ее везде сопровождали, поэтому она совсем не знала Москву и теперь очень боялась ехать в незнакомый город, да и мы переехали на новую квартиру. Но ее удивительно чуткое сердце подсказало: «Ехать надо обязательно!» И страх был преодолен.
Приехав в Москву, Ирина Ивановна взяла такси, которое доставило ее прямо к подъезду нашего дома. И как же была рада неожиданному появлению Ирины Ивановны наша осиротевшая семья!
Через три дня мы все трое отправились в Ригу. Отец Николай с детьми встретил нас с большой любовью. Он участвовал всей душою в нашем горе.
В конце августа мы с папой возвратились в Москву, а через несколько дней с отцом Николаем случилось несчастье, описанное им самим.
20/1Х-1965 г.
Наши дорогие Александр Андреевич и Леля!
Хвала Богу! «Наказуя наказа мя Господь, смерти же не предаде мя!» Об этом, как видите, свидетельствует сие собственноручное письмо.
Сегодня исполнилось ровно две недели, как со мною случилось это несчастье. Произошло это 5/IХ, в 9 час. 15 мин., у памятника Свободы, когда я направлялся в церковь. Удар был настолько сильный и мгновенный, что, по существу, от меня должны были остаться одни клочья, но Господь помиловал меня, и я отделался небольшими ушибами и открытым переломом в верхней трети правой голени. Налетел на меня мотоцикл с коляской, который, как установили специалисты Госавтоинспекции, мчался на скорости 80 км/ч, тогда как скорость разрешается там не более 40 км/ч. Сбил меня некий инженер-инструктор, ехавший со своей дамой на прогулку за город. Сразу же меня окружила толпа, и, по моим указаниям, положили меня на тротуаре головой к памятнику, затем сняли ботинок, загнули правую штанину и для остановки кровотечения (мгновенно образовалась целая лужа!) выше колена наложили жгут из носового платка. Все это делалось по моей просьбе, а я напрягал все свои силы, чтобы не потерять сознание. Далее я дал свой адрес и попросил немедленно сообщить Ирине.
Минут через 10-15 приехала машина «скорой помощи», и я был отправлен в больницу травматологии, куда почти немедленно за мной приехали на такси Ирина с Котькой. Сразу же меня положили под рентген, а затем на операционный стол. Операцию делали три хирурга, и длилась она полтора часа.
Очнулся (от наркоза) я уже в палате. Первые три дня были невыносимо мучительные боли, но затем постепенно стало легчать. Почти беспрерывно меня кололи. На девятый день сняли швы и загипсовали ногу.
Сейчас нога моя в таком состоянии: кости сдвинуты, и на большую берцовую кость наложена металлическая пластинка, которая привинчена к кости четырьмя винтами. Когда кости срастутся, снова будет сделана небольшая операция для удаления пластинки, и все будет в порядке.
В субботу 18/1Х я прибыл домой на «костыльно-домашний» режим, пролежав в больнице тринадцать дней. Сейчас моим главным хирургом, сестрой и санитаркой является Ирина. 5/Х1 я снова должен буду явиться в больницу для рентгена и перемены гипса. Глубоко верю, что святитель Николай в день его памяти, 19/ХП, позволит мне совершить первую службу.
Мое общее состояние вполне удовлетворительное. Ощущаю только сильную слабость, но начинает появляться аппетит, а значит, и силы восстановятся.
Спасибо, милая Леля, за извещение о моем несчастии хирургу Смирнову. Он прислал мне хорошее письмо с ценными советами и обещает на днях снова написать с курорта, куда он только что уехал.
Но более всего благодарю вас, мои милые, за ваши святые молитвы. Глубоко верю, что и приснопамятная Маргарита Евгеньевна беспокоилась и беспокоится обо мне, недостойном.
По моей просьбе, 12 сентября, в воскресенье, в канун сорокового дня Маргариты Евгеньевны, мой заместитель служил о ней панихиду.
Замещает меня протоиерей Глеб Трубицын из Иоанновской церкви. Конечно, жалование мне будут выплачивать до моего полного выздоровления.
Пишите, как дела у Александра Андреевича, как Ваше здоровье и самочувствие?
Все мы желаем вам здоровья и всех милостей Божиих.
Крепко целуем. Николай, Ирина, дети
------------------------
На «костыльно-домашнем» режиме отец Николай пробыл дома положенное время. И вот настал наконец момент, когда он встал на свои ноги уже без костылей, опираясь только на палку, а потом и без нее, и опять начал, с Божией помощью, служить в своем храме, в Торнякалнсе.
Так постепенно жизнь в семье Трубецких вошла в свою колею. Вскоре у нас был проведен телефон, и потому нужда в письмах отпала.
* * *
28 июня 1976 года скончался отец Александр.
Отец Николай смог приехать только на девятый день. Отслужив панихиду по почившему, он сказал в память о нем заупокойное слово.
«Дорогой, возлюбленный друг, собрат и благодетель мой, отец протоиерей Александр Андреевич!
Прискорбна есть душа моя, не встретив тебя на сей раз живым, но мертвым и уже погребенным! Но скорбь сия как-то уравновешивается и покрывается словами Апокалипсиса: Блаженны мертвые, умирающие о Господе: ей, глаголет Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними...
Тридцать лет тому назад ты вошел в мое общности идеи служения Церкви Божией, никогда, ничем и ни разу не омрачались.
Даже мысленным взором невозможно охватить тех задушевных, сердечных бесед, которыми всегда были переполнены наши постоянные и зачастую продолжительные встречи.
Хотя я на много лет был моложе тебя, но меня всегда поражала и покоряла завидная юность твоей души, твое нежное, на все отзывчивое сердце, твое целомудрие, твоя колоссальная энергия. И эту благодать ты сохранил до конца дней своих. Откуда же почерпал ты эти неисчислимые богатства души твоей?
Ответ на это дает нам Христово Евангелие, и в частности евангельские зачала блаженства.
Блаженны нищие духом... Быть нищим духом — значит иметь духовное убеждение, что мы ничего своего не имеем, а имеем только то, что дарует нам Бог, и что мы ничего доброго не можем сделать без помощи и благодати Божией. О, именно эту нищету духовную ты всегда с кротостью и смирением носил в себе и ею обогащал целое поколение своих духовных чад — мирян, будущих пастырей, которых ты воспитывал, и архипастырей, большинство из которых здравствуют, делают Божие дело и молятся о тебе.
Блаженны плачущие... Да, ты всегда был плачущим. Мне трудно тебя представить слушающим обычный рассказ о людском горе, происшедшем с кем-либо, кого ты никогда не видел и не знал, чтобы ты не плакал... Твои постоянные слезы — это слезы мировой скорби!
Блаженны кроткие... О твоей кротости нет нужды и говорить, ибо кротость твоя была ангельской кротостью.
Блаженны алчущие и жаждущие правды... Когда касался вопрос правды Божией и неправды человеческой, ты часто забывал о своем смирении и кротости и безбоязненно возвышал свой гневный голос в защиту правды и истины.
Блаженны милостивые... О твоем милосердии к людям лучше всего можно сказать словами нашего поэта, немного перефразировав их: «И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я в людях пробуждал... и милость к падшим призывал...»
Блаженны чистые сердцем... О чистоте сердца твоего нет никакой нужды и говорить!
Блаженны миротворцы... Часто, когда в наших беседах мне приходилось затрагивать эту тему, чему бывали многие причины, ты обычно, выслушав мои доводы, с благородной снисходительностью цитировал мне слова псалмопевца Давида: «Милость и истина сретостеся, правда и мир — облобызастася...»
Таков, в самых общих чертах, в моем представлении духовный облик твой, такова, в сущности, вся твоя духовная биография.
Радуйся же и веселися, незабвенный отец Александр! Этот же духовный облик и биографию имели все наши праведники и угодники Божии!
Все мы глубоко скорбим, потеряв тебя, но да будет скорбь наша в радость нам, ибо, потеряв тебя здесь, на земле, мы приобрели тебя там, на небе, и глубоко верим, что ты будешь нашим постоянным предстателем и молитвенником пред Богом, ибо «много может молитва праведника ко благосердию Владыки»!!!
Прими же, незабвенный отец Александр, поклон мой от меня, всего моего семейства, всех рижан, которые во множестве тебя помнят и знают, а также от нашего архиепископа Леонида.
Со святыми упокой, Христе, душу усопшаго раба Твоего, протоиерея Александра, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная. Аминь».
Через два года после кончины отца Александра закончился земной путь протоиерея Николая. Это произошло 18 марта 1978 года. От Ирины Ивановны я получила письмо, написанное за восемнадцать дней до смерти отца Николая.
28/11-1978 г.
Дорогая Леля!
Получила я Ваше письмо, но вот сразу не успела ответить — простите. Я все время собираюсь Вам позвонить. Прошлое воскресенье звонил Димик. Я всегда очень жду от них звонка, хочется знать, все ли благополучно.
У вас тоже холодная была зима, по климату у вас здоровее, а у нас и холод, и сырость, и все время гололед. Я совсем это время не могла выходить, так как ноги совсем плохие и скользко. Ник.Ник. после болезни стал чувствовать себя лучше и усердно принимает прописанные лекарства. Но вот сейчас опять немного простудился, и несколько дней мучают приступы астмы. Мы очень испугались, думали, опять отправят в больницу, но сегодня полегчало, и, может, к субботе (поминальная) окрепнет. Очень бы я хотела опять побывать у вас в Москве, но теперь весной мне не будет такой возможности, так как Котя с 20 марта пойдет в декрет, и все время будет проходить в ожидании и беспокойстве за нее, и Н.Н. оставить одного тоже нельзя.
Будем ждать приезда Димика с семьей летом, а осенью, может быть, и я смогу приехать к Вам на несколько дней, если Бог даст нам силы.
Ларочка звонила на днях и сообщила, что наконец они перебрались на новую квартиру в центре города. От работы 20 мин. ходьбы.
Пока крепко Вас целуем и обнимаем и надеемся при возможности повидаться.
Очень любящие Вас Ирина, Н.Н., Котя
----------------------
Через три недели после смерти отца Николая Ирина Ивановна писала:
11/IV-1978r.
Дорогая Леля!
Не буду много писать, так как надеюсь скоро видеть Вас у себя.
Димик мне говорил, что Вы хотите приехать на Пасху. Наверное, билеты Вы уже скоро можете заказать и непременно сообщите мне о дне приезда.
Димик и Ларочка, конечно, рассказали Вам, дорогая Леля, о наших печальных днях и проводах Н.Н... При встрече и я расскажу.
Как, дорогая Леля, Ваше самочувствие?
В будущем году, когда я окрепну, может быть, смогу и в Москву к Вам опять приехать.
Сейчас сил очень мало, но надо держать себя в руках и жить, сколько будет положено.
Очень беспокоюсь за Котю. Как жаль ее! Она так много помогала мне на похоронах и так глубоко переживала. Дай Бог, чтобы все было благополучно!
Хотела писать кратко, а сама расписалась.
Целую, дорогая Леля, Вас крепко и обнимаю!
Очень любящая Вас Ир.Ив.Трубецкая
P.S. Как-нибудь на днях Вам позвоню.
---------------------
4 мая 1978 года в парижской газете «Русская мысль» был опубликован некролог протоиерею Николаю, написанный Николаем Шеметовым. Некролог заканчивался такими словами: «Отец Николай был подлинным пастырем Христовым. Все, кому пришлось хотя бы единожды повстречать его, всегда с радостью вспоминали о нем. Человек неукротимой энергии, блестящий проповедник, талантливый художник, мужественный боец, он был ярким образцом того, как удивительно много может сделать человек, ведомый Христом, в самых неблагоприятных, безысходных обстоятельствах...»
17 мая 1978 года пришло последнее письмо от Ирины Ивановны.
17/V-1978r.
Дорогая Леля!
Как Вы себя чувствуете и как здоровье Веры Григорьевны (Вера Григорьевна — духовная дочь моего отца. Она очень помогала мне по уходу за родителями, когда они болели, а я была на работе.)? Я живу потихоньку и смиряюсь. Здоровье мое тоже слабое — главное, ноги плохо ходят, но за всё слава Богу. Посылаю Вам пять фотографий — четыре похоронных и одну юбилейную. Буду ждать Вас, когда сможете приехать, а пока крепко целую.
Очень любящая Вас Ир. Ив.
P.S. Котя в больнице, пока всё хорошо— ждем...
-----------------
После смерти отца Николая Ирина Ивановна прожила только полгода, тихо и безболезненно ушла за ним в Вечность.
За многие безропотные страдания здесь, на земле, Господь избавил ее от предсмертных мучений.
Ирина Ивановна умерла 2 октября 1978 года.
В рижской газете «Ригас Балсс» было сообщение:
«2 октября скоропостижно скончалась наша милая мама, Ирина Ивановна Трубецкая, 1911 г. р. Справки по тел. <...>. Дети».
Когда я первый раз встретилась с Ириной Ивановной, я увидела перед собой худенькую молодую женщину, очень милую, очень усталую. Было видно, что она не обладала крепким здоровьем. В ее красивых глазах затаилось большое страдание, глубоко запрятанное от посторонних.
...И эта слабая женщина в течение многих лет мужественно несла на своих хрупких плечах тяжелейший крест. И донесла его до конца...
И была радость встречи и совместная жизнь еще 22 года. И за все она благодарила Бога...
Так закончилась земная жизнь протоиерея Николая и Ирины Ивановны Трубецких, оставив неизгладимый след в сердцах родных и близких.
| 
