Священник Андрей Голиков (ЛПЦ)
ФЕНОМЕН МИТРОПОЛИТА СЕРГИЯ (ВОСКРЕСЕНСКОГО)
И ИСПОЛНЕННОЕ ИМ ДЕЛО В ПРИБАЛТИКЕ
Нельзя понять феномен и дело митрополита Сергия (Воскресенского), которое совершил он в Прибалтике, будучи под немцами, если не знать обстоятельств его жизни в СССР.
Первое, что мы узнаем о нем, это то, что он потомственный священнослужитель. Отец его, протоиерей Николай Воскресенский служил в Москве, здесь и родился будущий иерарх Церкви 9 ноября 1897 года и при крещении получил имя Димитрий.(1) Поэтому митрополита Сергия характеризует религиозность, привитая ему с детства, крепкая, несомневающаяся вера в Бога и Святую Русь. По некоторым сведениям он учился в Московской Духовной Академии уже на 2 курсе, когда академия была закрыта большевиками. Тогда он поступил на историко-философский факультет Московского Университета, но был отчислен как сын «служителя культа».(2) Тогда Димитрий продолжил свое духовное образование в церкви, как это делали многие представители народа и стал одним из иподиаконов последнего ректора МДА, епископа Феодора (Поздеевского). В 1925 году под влиянием Владыки Феодора он принимает монашество с именем Сергий в честь преподобного Сергия Радонежского, его посвящают во иеродиакона, затем иеромонаха.(3) В одно время он был арестован и был приговорен к ссылке. Всего органы ГПУ-НКВД арестовывали его 5 раз, как сам он впоследствии говорил.(4) Он был не понаслышке, а непосредственно знаком с методами террора, слежки и уничтожения духовенства в СССР и с молодости впитал в себя ненависть к страшной и мерзкой большевистской идеологии и власти, но понял, что сам лично он не изберет путь мученичества, если только не призовет его к этому Господь, но его путь иной - путь по мере всех сил легального существования и лояльного отношения к власти, чтобы сделать как можно больше для Церкви в этом состоянии. В этом принципе жизни он идеально подходил для работы в качестве помощника митрополита Сергия (Страгородского), главной задачей которого было легализовать Церковь и хоть как-то нормализовать отношения между Церковью и государством.(5) Правда епископ Феодор (Поздеевский), первый его духовный наставник, умолял Сергия «оставить душевредную работу в канцелярии митрополита Сергия». С 1929 г. архимандрит Сергий - уже постоянный помощник митрополита Сергия (Страгородского),(6) который приближает его к себе и, возможно, делает его личным другом. В задачу архимандрита Сергия входило осуществление связи между Церковью и государством. Сергий умел трезво смотреть на будущее Церкви и видеть желания большевиков и умел в то же время учитывать интересы Церкви. Он был человеком творческим, способным, возможно, подняться и над традиционно-консервативными взглядами. В 1933 году митрополит Сергий (Страгородский) рукополагает архимандрита Сергия во епископа.
Террористическая политика сталинизма еще более обостряется, массами уничтожается духовенство, закрываются церкви. Несмотря на лояльное отношение Церкви к власти, уничтожение продолжается. Цель уничтожения инакомыслящих, из которых первые - церковники, ясна. Сталин готовится ко второй мировой войне и мировой революции, ему надо полностью «очистить» страну перед тем как по грандиозно-бредовому замыслу овладеть Европой.
В это время, в 1935 году митрополит Сергий (Страгородский) вынужден распустить Временный Патриарший Синод. После этого управление епархиями он осуществлял с помощью викария, епископа Дмитровского Сергия (Воскресенского), и маленькой канцелярии в составе двух человек.
В это время епископ Сергий (Воскресенский) говорил монаху Леонтию, будущему архиепископу Чилийскому: «Доживаем последние дни. Вопрос нескольких лет - и все уничтожат по выработанному плану. Сейчас нет смысла устраиваться на церковное поприще, надо перейти на другое положение, подальше от взоров большевиков».(7)
В 1937 году в результате репрессий погибла большая часть архиереев. В 1940 году осталось только 4 правящих епископа и около 500 церквей на всем просторе безбожного СССР. Впоследствии митрополит Сергий (Воскресенский) говорил, что Церковь «висела на волоске и что она едва-едва устояла».(8)
Церковь ждала своего часа. Мудрый митрополит Сергий (Страгородский) знал, что ситуация должна измениться. И вот мир начал меняться. В 1939 году был заключен безнравственный и коварный пакт о ненападении между СССР и Германией. Красный и коричневый материализм (по выражению архиепископа Иоанна Шаховского) протянули друг другу руки и по тайному протоколу были разделены лежащие между Германией и СССР страны и их народы. Затем последовало вторжение и оккупация государств Прибалтики, Польши и Белоруссии советскими войсками. Цель политики Сталина в этих государствах была ясна — она была малой репетицией той политики, которую он приготовил для всей Европы: оккупация под видом пролетарских революций, приветствие, так называемым, пролетариатом, вхождения «братских войск» и присоединение этих государств к славной тюрьме, т.е. «содружеству» социалистических государств, затем очистка войсками НКВД этих государств от инакомыслящих: мелкой и крупной буржуазии, зажиточного крестьянства, духовенства, бывшей аристократии, офицерства и интеллигенции. Только в одной маленькой Латвии в 1940 — 1949 г.г. было арестовано, сослано в лагеря и на поселения около 100000 неповинных людей. Уже в начальный период оккупации Латвии с 07 по 11.1940 г. было арестовано и отстранено от служения более 20 священников.(9) Затем с 1941 - 1952 г.г. было репрессировано еще 48 священников и 8 дьяконов, что составляло всего более половины наличного состава православного духовенства.(10)
Какая роль была уготована Сталиным для Церкви?
Он хотел создать видимость церковной жизни, что нужно было ему для пропаганды во внешней политике, дабы скрыть злодеяния. Но Церковь, несмотря на политику даже безбожного государства, все равно живет своей Христовой жизнью и направление митрополитом Сергием (Страгородским) архиепископа Сергия (Воскресенского) 29.12.1940 г. прибывшего в Ригу было промыслительно важным для маленьких Церквей Прибалтики.
Архиепископ Сергий (Воскресенский) воссоединил Православные Церкви Латвии и Эстонии, прибывавшие в схизме и незаконно без разрешения Матери Русской Церкви (соответственно в 1936 г. и в 1923 г.) перешедших в Константинопольский Патриархат.(11)
После смерти главы Литовской Православной Церкви митрополита Елевферия (1.1.41) Владыка Сергий (Воскресенский) возводится в сан митрополита и назначается главой Литовской Православной Церкви и экзархом Прибалтики, т.е. главой Православных Церквей Латвии и Эстонии.
Он объединил эти три Церкви трех маленьких, рядом лежащих государств и сделал их способными к выполнению сложной и очень важной в будущем задачи. Это было его первым делом, делом первого этапа его церковной работы. Знал ли он о втором этапе работы? Предполагал ли? Можно ли считать митрополита Сергия (Страгородского) мудрым политиком, рассчитывавшим ходы и не делился ли он своим замыслом с митрополитом Сергием (Воскресенским) перед его отъездом в Прибалтику?
Дальнейшие события могли разворачиваться по разному. Наверное, мало кто мог предположить, что немцы первыми начнут войну с СССР, ведь войну на два фронта Гитлер считал самоубийством («Майн Кампф»). Скорее всего ожидался второй вариант: это создание СССР мощного военного кулака на новой советско-германской границе и внезапный удар немцам, занятым войной в Европе, в тыл с целью так называемого, освобождения народов Европы от власти Гитлера, а заодно и капитализма.
Церковь выжидала и накапливала силы для своей миссии. Безусловно, мудрый митрополит Сергий (Страгородский) многое понимал и предвидел. Он понимал, что Сталин, возможно, недооценивает военную мощь Германии, как это уже было у русских с немцами в I мировой войне, и, наверное, он был готов и к первому варианту, т.е. немецкому нападению. Тем более, понимая духовно, что за страшные грехи и преступления русского народа далжна разразиться «очистительная буря» (такие слова были им сказаны в первой проповеди после начала совето-германской войны). Он также понимал, что русскому народу не следует быть пособником Сталина в его бредовом замысле о мировой революции, что народ русский должен покаяться и ему нужна не захватническая, а отечественная (защитническая) война, которая должна расшатать идолы коммунизма и безбожия.
С точки зрения духовной, как это ни странно, черное иногда выглядит белым и наоборот. «Бог борется за спасение людей своих и когда люди не слышат глас хлада тонка, Бог им является в буре» (архиепископ Иоанн (Шаховской)). По словам Исайи пророка, Бог войной исправляет, а орудия выбрасывает.
И вот возникает вопрос, не было ли дано задание: митрополиту Сергию (Воскресенскому) остаться в Прибалтике под немцами для выполнения второго этапа великой работы Церкви!?
Надо сказать, что митрополит Сергий (Воскресенский) всегда был очень послушен митрополиту Сергию (Страгородскому). Настолько послушен, что даже когда ему угрожала смерть от немцев, он, фактически, один из иерархов противостоял решению Венской конференции епископов и ведомству иностранных дел Германии, требовавших осудить разрешенные Сталиным выборы патриарха Сергия (Страгородского) 8.09.1943 г. (12) Он всегда глубоко чтил своего наставника и друга: за Богослужением всегда поминал его и тайно, даже в годы войны считал экзархат подчиненной частью Московской Патриархии. (Возможно, за это он и был убит немцами) .
Невозможно представить, что без тайного согласия митрополита Сергия (Страгородского) он остался в Прибалтике, когда агенты НКВД в июне 1941 года напрасно искали его в Риге, и когда он спрятался в крипте Рижского Христорождественского собора.
Что было бы с Церковью в Прибалтике, если бы митрополит Сергий бежал с советскими войсками? У руля Прибалтийских Церквей остались бы национальные архиереи (митрополиты Августин и Паулус), которые возглавили бы свои национальные Церкви. Экзархат в этом случае разрушился бы. Что вполне соответствовало бы действующей церковной государственной политике Германии, которой не выгодно было объединение Церкви, а выгодно было разделение людей на различные религиозные группы. В этом случае Церковь в Прибалтике не смогла бы выполнить важного второго этапа задачи, возможно, поставленной митрополитом Сергием (Страгородским).
С приходом в Ригу немцев митрополит Сергий (Воскресенский) вышел из укрытия и был арестован теперь уже немцами, но используя свой дипломатический талант столь уже проявившийся в работе во взаимоотношениях Церкви и государства (в СССР), он убедил немцев, что является врагом советской власти, врагом большевизма и, что пребывая в должности экзарха, будет полезен руководству Остланда.(13)
Действительно, вновь образовавшееся Министерство Восточных Земель (Ostland) было заинтересовано в примирении с русским населением, находящимся на оккупированных территориях и рассчитывало на роль Церкви в этих вопросах. Поэтому русский архиерей, имеющий опыт жизни в СССР и являвшийся противником большевизма, мог быть полезнее немецким властям, чем национальный архиерей, заботившийся только о своей епархии.
Поначалу, ослепленный фантастическими успехами немецких войск и еще не понимая до конца зверской антихристианской идеологии фашизма, митрополит Сергий (Воскресенский), возможно, полагал, как он писал, что «победа Германии над большевиками может открыть перед Церковью новую эру свободного и мирного роста».(14)
Но постепенно, видя конкретные плоды фашизма: уничтожение военнопленных в лагерях смерти, массовые расстрелы евреев, ощущая теорию арийского превосходства в отношении к русским, как недочеловекам, ощущая тоталитарный контроль и слежку Гестапо (подобный слежке НКВД в СССР), его иллюзии рассеялись.
Митрополит Сергий (Воскресенский) вынужден был создавать видимость послушания, служения немецкой власти, а на самом деле основной заботой его было возрождение Церкви.
«На оккупированной немцами территории, — писал Владыка Сергий (Воскресенский) в ноябре 1942 года,- от окрестностей Ленинграда и берегов Ладоги к Ильменю и дальше на юго-восток (фактически, это Новгородская, Псковская и Ленинградская области) проживает несколько миллионов православных русских людей, среди которых уцелело около 100 священников и ни одного епископа!.»(15)
Что представляла собой эта территория?
Из 431 церкви и 487 священников, бывших в 1917 году в Псковской и Петроградской губерниях, оставалось в июле 1941 года 5 церквей и 5 священников.(16)
И вот с самого начала своей деятельности митрополит Сергий берет эти области под свое духовное окормление, для чего направляет в эти области уже 15.08.1941 года «Православную Миссию в освобожденных областях России» в составе 15 священников, диаконов, псаломщиков. Владыка постоянно Миссию усиливал и более всего заботился о ней: так в марте 1942 года в Миссии уже было 50 миссионеров-священников.(17) Первоначальным ядром Миссии были замечательные, активные хорошо образованные священники из Латвии во главе с протопресвитером Кириллом Зайц, имевшим большой опыт миссионерской, преподавательской и катехизаторской работы в течении 46 лет священнического служения.
Миссия прибыла в г.Псков промыслительно в канун праздника Преображения Господня. Бог повелел России церковно преобразиться и началось это преображение ни в центре, а в исконно русской Псковской земле. Вся работа Миссии и бескорыстная помощь русских людей в открытии храмов их украшении и многих многих церковных делах была самоотверженным подвигом. В конце 1942 года уже действовало на окормляемой Миссией территории 221 церковь в которых служило 84 священника, к концу 1944 года, по всей видимости, на окормляемых Миссией территориях действовало уже около 400 церквей...(18)
В воссоздании Церкви на обезбоженной большевиками территории проявилась вся мощь организаторского таланта митрополита Сергия (Воскресенского). Он с самого начала возглавил непрерывную работу на этом поприще. Создается такое ощущение, что война остановилась: открываются церкви, создается Духовная Семинария в Вильнюсе, которая успевает сделать первый выпуск, издаются православные календари, журнал, молитвенники, учебники закона Божия, в преподавание школ немедленно вводится Закон Божий. Идет параллельная подготовка преподавателей этого предмета, каникулы в школах устанавливаются в соответствии с церковными праздниками, создается внутренняя Миссия для военнопленных и беженцев, создается Союз христианской молодежи, изготавливаются антиминсы для новых церквей, осуществляется помощь вдовам и сиротам и даже устраивается церковный музей и все это в кратчайшие сроки, в голодное и холодное военное время. Феномен этого явления - в вере и устремлении всех: священников и народа к единой цели и в огромном авторитете и власти и действии митрополита Сергия (Воскресенского).
Именно сейчас, нам, русским церковным людям, когда Бог дал нам возможность просвещения обезбоженной коммунистами страны, надо изучить этот миссионерский опыт и глубоко задуматься над вопросом, почему за 10 лет нами сделано еще так мало в миссионерской работе. Ведь все познается в сравнении. Не успокаиваемся ли мы священники сегодня мнимым церковным благополучием, не проходим ли мимо множества русских людей, отлученных в прошлом от Церкви безбожной антицерковной работой и сегодня отлучаемых вливающейся антихристианской культурой?
Возрождение Церкви на оккупированной немцами территории давало фашистам в политическом смысле перевес над коммунистами и именно тогда, когда это стало заметно проявляться и стало понятным Сталину, т.е. на рубеже 1942 и 1943 года Сталин резко меняет свое отношение к Церкви в СССР: были разрешены выборы Патриарха, был закрыт Союз воинствующих безбожников, начали открываться закрытые приходы, были освобождены многие священники. Даже советские партизаны получили инструкцию побуждать крестьян к посещению церквей.(19)
Мне думается, я предполагаю, что действия Церкви в этот период совершались не стихийно, но были направлены мудрой рукой митрополита Сергия (Страгородского) и действовавшего по его указанию митрополита Сергия (Воскресенского), возглавившего народное движение.
Что касается политики Сталина, то не надо обольщаться, думая, что он покаялся и стал другом Церкви, ибо не может антихрист стать Христом, а «Сталин никогда не был Савлом и никогда не станет Павлом», как предупреждал митрополит Сергий (Воскресенский).(20)
Главный талант митрополита Сергия (Воскресенского) был в его государственном уме, умении всесторонне и с большей высоты, чем многие, видеть ситуацию, знать, что делать, как организовать и умении на самом деле организовать работу, за это его и любил Патриарх.
Лучше всего он понимал, что такое большевизм и как можно его победить! Вот его слова: «Насколько мало большевизм соответствует русской душе видно из того, что из 180 млн. населения только 4 млн. являются членами партии и из них 2/3 не по убеждениям. Большевизм - восстание русской черни против царской системы, в которой не все было в порядке. Большевизм стал извращенным феноменом религиозной жизни, т.к. он основывается на вере. Большевистский атеизм (на самом деле не атеизм -А. Г.) - а фанатичная вера в несуществование Бога - негативная форма религиозности. Большевистская партия стала в России - сатанинской эрзац церковью... Под давлением русской души начинается дегенерация большевизма (написано в ноябре 1943 года). В этой войне большевизм д.б. капитулировать перед русским духом, т.к. он не смог бы сам продолжать войну (признание Церкви Сталиным, обращение к русской истории, патриотизму и традициям). В этом лживость их идеологии. Если бы немцы проводили другую политику в Остланде, в России могла бы произойти революция».(21) Об этом же говорил генерал Власов. Немцы не были способны признать в русских равных собратьев по оружию, способных победить большевизм. Немцы не могли победить, т.к. их идеология была идеологией не победителей, а поработителей!
А митрополит Сергий страстно призывал русский народ:
«Опомнись русский народ... и свергни ненавистное тебе иго большевиков.
Что дала тебе советская власть, власть кучки захватчиков... В течении 24 лет ты живешь под небывалым в истории человечества обманом и всякой ложью!
Твои пастыри и служители Алтаря Господня переполнили тюрьмы, ссылки, лагеря... Ты плевал им в лицо, говоря: враг наш, ибо не друг кучки наших поработителей.
Ты исполнил пророческое предведение великого сына своего народа Достоевского и со страшным поругательством вновь распял Христа.
Ты пошел на искушение приобрести весь мир, а душу свою погубил, не только для жизни вечной, но и земной, временной.
Вырвали из тебя любвеобильное русское православное сердце... подменили в тебе образ Божий - образом зверя - большевика, ненавистного всему культурному человечеству.
Опомнись, блудный сын, вернись скорее к Святой Трапезе любви. Неужели ты доселе готов питать себя нечеловеческой пищей изжившего себя материализма?
Возрождайся же, Великий Русский Народ к новой светлой истинно свободной жизни!
Уничтожим большевизм, а не Россию, и водворим мир во всем мире».(22)
Ревность митрополита Сергия (Воскресенского) уже давно раздражала кремлевского диктатора, раздражала она и немцев, которые не ожидали такого размаха возрождения Русской Церкви. Митрополит Сергий, как и генерал Власов, оказался зажат между страшной и бездушной машиной большевизма и топорной, чуждой инициативы и понимания русского народа машиной фашизма. Поэтому сам он был обречен погибнуть, принести в жертву свою честь, архиерейское достоинство и жизнь; ведь до сих пор многие считают его агентом НКВД и предателем. Но он погиб не напрасно, и кто его убил не столь важно: десантники НКВД или команда Гестапо. Важно то, что он возродил Православную Церковь на исконных и огромных, русских, но обезбоженных территориях и оказал, возможно, решающее действие для восстановления Церкви в СССР.
29 апреля 1944 года по дороге из Вильнюса в Каунас Владыка Сергий и его спутники, ехавшие в машине, были расстреляны неизвестными лицами.(23)
Он все же претерпел мученичество, которого не искал, но и не избегал, мужественно принял Христианскую смерть, за содеянные им добрые дела, память о которых будет всегда жить в сердцах его детей, православных русских потомках.
ПРИМЕЧАНИЯ.
1. А.Чертков. Светлой памяти митрополита Сергия. Русская газета БСО №3, Рига, 1994 г.
2. Там же.
3. Там же.
4. ЦГИАЛ. Фонд 1026, оп.1, д. 16, лл.55-56.
5. Священник А.Голиков, С.Фомин. Кровью Убеленные, М., 1999 г., стр.9.
6. А. В. Псарев. Архиепископ Леонтий Чилийский (1904 - 1971 г.г.) / Православная жизнь, Джорданвилль, №3(555), 1996 г., стр.19.
7. А. В. Псарев. Архиепископ Леонтий Чилийский / Православная жизнь, №4 (556), 1996 г., стр.5.
8. А. Чертков. Светлой памяти митрополита Сергия. Русская газета БСО, №3 (15), 1994 г.
9. Список - словарь священнослужителей ЛПЦ. Машинопись. 1939 - 1980 г.г.
10. Священник А.Голиков, С.Фомин. Кровью Убеленные, стр.213 - 214.
11. А.Кулис. К вопросу об автокефалии Латвийской Православной Церкви в 30-х годах XX столетия / Православие в Латвии, Рига, 1993, стр.65 - 73.
12. А.Кулис. Терновый путь. Русская газета БСО, №3(31), 1995 г.
13. Алексеев В.И., Ставру Ф. РПЦ на оккупированной немцами территории / Русское возрождение. 1981, № 1 (13), стр. 129 - 131.
14. Митрополит Сергий (Воскресенский). «Ответ экзарха-митрополита Сергия на заявление Московского митрополита» / Православный христианин, г. Псков, ноябрь 1942 г.
15. Там же.
16. Православный христианин, январь - февраль 1943 г.
17. Dzīvibais Vards (журнал), №6, 1942 г.
18. Там же.
19. Государственный архив Псковской области, фонд 307, д. 6, л. 2.
20. Protopresbyter Alexander Cherny. The Latvia Orthodox Church. England, 1985, стр.58 - 75.
21. ЦГИАЛ фонд 1026, оп.1, д.16, лист 48.
22. Архив Прокуратуры Латвийской Республики (дело №6641 бывшего архива КГБ ЛССР), стр.6.
23. Журнал «Православный христианин», май 1944 г., стр.100.
Источник: Сборник трудов Московского Православного
Свято-Тихоновского Богословского Института. М., 2001.
| 
