ЛЕНОСТЬ И РЕВНОСТЬ В МОЛИТВЕ
Тот же день (10 июня)
Один священник был наделен от Бога даром прозорливости. Однажды он шел совершать Божественную службу.
Проходя мимо келлии одного монаха, священник увидел возле нее множество бесов в образе женщин, юношей, животных; все они ликовали и радовались. Священник с сожалением вздохнул и сказал:
— О, до какой лености дошел брат сей, и ради порока лености бесы окружают его и радуются!
После совершения службы священник, возвращаясь домой, зашел в келлию к монаху, о котором радовались бесы, и сказал:
— Меня, брат; очень скорбь одолевает; помолись обо мне; верую, что если ты сотворишь молитву, мне будет легче.
Инок сказал со смирением:
— Да я, отче, недостоин сотворить молитву о тебе.
Но священник начал упрашивать монаха неотступно и говорил:
— Не уйду от тебя, пока не дашь мне слово хотя по одной молитве каждую ночь творить обо мне.
Монах дал слово и после этого стал каждую ночь молиться. И вот однажды, молясь о священнике, инок умилился и воскликнул:
— О, окаянная душа моя, об иерее молится, а о себе не воздыхает?! Сотвори хотя одну молитву и за себя.
И так после этого провел монах семь дней: он каждую ночь творил две молитвы — одну за священника и одну за себя.
Вот священник снова идет мимо той же келлии и опять видит тех же бесов, стоящих у келлии, но уже не радующихся, а сильно унывающих и злобных. Тогда священник понял причину уныния бесов, зашел опять к монаху и говорит:
— Брат, сотвори любовь, приложи о мне и другую молитву. Я убедился, что твоя молитва действует благотворно; только не ослабевай и не ленись, ибо я чувствую, что по мере ослабления твоего усердия и по мере усиления твоей лености в молитве я начинаю испытывать скорбь.
Инок обещался творить ежедневно за иерея две молитвы, а вместе с тем стал творить две молитвы и за себя.
Спустя несколько дней священник увидел у келлии монаха лишь немногих бесов, да и тех плачущих и жалующихся друг другу:
— Вот этот монах совсем испортился и вышел из нашего повиновения: приучился молиться и молится утром и вечером. Если не удастся нам его склонить к лености, то придется убежать от него...
Услыхав это, священник снова вошел в келлию монаха, поцеловал его и сказал:
— Благодарю тебя, брат, за твои молитвы, они мне доставляют большое облегчение и утешение. Но прошу тебя помолиться и о моей престарелой матери, которая страдает разными недугами; будь для нее благодетелем...
Слова священника на этот раз более, нежели прежде, тронули монаха, и он согласился молиться и за мать священника. Но при первой же молитве вспомнил и о своей матери и о своем отце — стал молиться и о них... Потом стал молиться и об игумене своем, и о духовнике, и о других...
И мало-помалу монах так свыкся с молитвою, что она в конце концов сделалась для него потребностью.
Видя, что монах, ранее ленившийся в соблюдении молитвенного правила, стал ревностен в молитве и достаточно крепок в ней, а также, что бесы отбежали от него, а вместо них стали окружать и наполнять келлию инока светлые духи, Ангелы Божий, иерей возблагодарил и прославил Господа в сердце своем.
НЕ ХУЖЕ ЛИ Я ДРУГИХ?
22 июня
Одному иноку казалось, что лишь он поступает, как должно, а другие монахи не правы в своих поступках.
Вот и пришел однажды этот инок к преподобному Варсо-нофито Великому и стал жаловаться:
— Отче, брат все делает наперекор мне; для меня это невыносимо; как мне быть?
Старец отвечал:
— Брат Андрей, дивлюсь твоему неразумию. Неужели ты забыл, что у диавола только и заботы, как бы искусить кого?
— Нет, я помню это, — сказал инок.
Варсонофий продолжал:
— А если помнишь, так как же ты думаешь, что мы можем осуждать тех, которые падают в грехи, или обвинять тех, которых возмущает против нас диавол? Ведь и сам ты не чужд козней сатаны, не так ли?
— Да, святый отче, диавол и меня не оставляет в покое.
— Вот, видишь? Так зачем же, когда на тебя нападает диавол и вводит тебя в искушение и в грех, ты вину сваливаешь на диавола, а себя как бы почитаешь невиноватым; когда же диавол введет в грех твоего брата, ты обвиняешь брата и оправдываешь диавола?.. Вот ты пришел ко мне и жалуешься на своего брата; про себя же ничего худого не говоришь, словно ты свят и непорочен перед Богом. Что брат сделал против тебя, ты рассказал мне очень подробно, а о своих грехах и промахах умолчал. Ты бы прежде подумал о смирении и себя вменил бы ни во что, а о том, кто должен быть выше и кто ниже, не рассуждал бы. Если ты считаешь себя совершенным в монашестве и лучшим из правящих службу на клиросе, то тут-то тебе и нужно бы, как сильному, поддержать слабого и показать свое смирение перед не имеющим в себе смирения. Чаще нужно приводить себе на память Лазаря и то, сколько он терпел без ропота, с покорностью воле Божией. Нужно всегда задавать себе такой вопрос: «Не хуже ли я других?» — и, вспомнив свои дурные поступки, каяться и молиться о прощении грехов.
Инок выслушал наставление и сказал:
— Прости меня, отче святый, и молись о моем вразумлении и просвещении светом Христова Евангелия!
НЕ ИЩИТЕ ЧУДЕС
5 июля
Многие ищут чудес, чтобы на них утвердить свою веру и свое благочестие. Хорошо ли это?
На этот вопрос отвечает святитель Иоанн Златоуст, говоря об иудеях, странствовавших по пустыне.
«Не вся ли видимая тварь служила им? На торг не ходили, ничего не покупали, а наслаждались всем. Не пахали, не сеяли, не требовали денег, не веяли, не молотили, не нуждались в печах, ни одежд не ткали себе, но все им, по слову Божию, было, и имели готовую и обильную пищу без труда.
Господь их питал манною Небесной; одежда и обувь у них не ветшали; болезней они не знали, о врачах и лекарствах не помышляли.
Извел их Бог из Египта с серебром и золотом. Днем зной солнечный не вредил им, потому что столб облачный покрывал их, а ночью в свечах не имели нужды, потому что столб огненный источал им свет и, как искусный вождь, указывал путь по пустыне.
По морю они ходили, как по суху, и вода расступалась перед ними, а для врагов их была гробом.
И камень реки источал, и птицы, служившие в пищу, как облаком покрывали стан их...
А что сказать о других чудесах? Без пролития крови, как будто играя, врагов своих побеждали и трубным звуком и пением хананейских царей истребили.
И все это сделано было для того, чтобы они лучше учение Моисеево исполняли.
И все преславные чудеса Божий вместо книг даны им были, чтобы они помнили о благодеяниях Божиих.
Между тем и при такой благодати, и при таких чудесах, и при такой к ним милости Божией, и при таком учении Моисеевом, и при великих победах, и при чудесной пище, поскольку они были непокорны и непослушны, устроили тельца, и воловьей голове поклонялись, и идолов просили устроить себе, и все благодеяния Божий забыли, и не пошло им на пользу и ученье Моисеево, потому что слабы были в вере в Бога истинного».
Но и последующая история Церкви Ветхозаветной и Церкви Новозаветной говорит все о том же: не ищите чудес.
«Благочестивые оставались благочестивыми и без чудес, а нечестивые оставались нечестивыми и при чудесах.
Вот книжники и фарисеи, вот Иуда: они ли не видали чудес? Однако первые не уверовали во Христа, а последний и предал!»
Да и что такое искание чудес? Это признак отсутствия любви к Богу и лишь какое-то наемничество. «Докажи мне, что Ты дашь мне Небесные блага, тогда только для них я и буду трудиться, чтобы наслаждаться ими, а Сам Ты мне не нужен».
И этого мало: искать чудес — значит искушать Бога. Разве Бог не знает лучше тебя, когда и перед кем явить чудо? Зачем искушаешь? Зачем себялюбием оскорбляешь?
Помни слова Господа:
Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети,
не войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3).
ПРЕДОТВРАЩЕННОЕ БЕДСТВИЕ
8 июля
Однажды Бог открыл Прокопию, Христа ради юродивому, что за грехи жителей города Устюга Он накажет их градом и молниею. Прокопий пришел в церковь и стал говорить причту и народу:
— Покайтесь, братья, в своих грехах, чтобы получить от Бога милость. Если же не покаетесь, все погибнете от огня и града.
Ему не поверили и рассуждали так:
— Человек этот юрод, и может ли он что разумно говорить; зачем его слушать?
И выгнали блаженного вон из церкви. Он же и на паперти не переставал увещевать всех:
— Бдите, братие, и молитесь, да не внидите в напасть!..
Так он восклицал возле храма два дня. На третий день он пошел по всему городу и со слезами убеждал жителей, чтобы позаботились отвратить грядущий на них гнев Божий. Но блаженного не слушали.
Наконец Прокопий опять пришел на постоянное свое место, на паперть церкви Пресвятой Богородицы, и тут начал плакать и тужить, умоляя Бога и его Пречистую Матерь пощадить юрод и людей.
Через неделю после этого, когда блаженный еще не переставал каждый день плакать и молиться, вдруг на город внезапно нашла страшная туча, которая закрыла все небо, и среди Осла дня стало темно, как ночью. Жители сильно испугались и в ужасе восклицали:
— Что же это такое будет?
Между тем загрохотал гром, заблистала по всем направлениям молния; от сильных ударов грозы колебалась земля; воздух сделался удушливым до крайности...
Тут только народ вспомнил увещания, слезы и молитвы блаженного Прокопия. Тотчас все бросились в соборную церковь Пресвятой Богородицы и со слезами стали просить Господа о помиловании.
Вместе с народом молился, падши перед иконою Божией Матери, и Прокопий... Раскаты грома, шум страшной стихии были заглушены молитвенным воплем несчастных жителей, от старцев до младенцев, наполнявших церковь...
Но вот юродивый Прокопий, восклонившись, взглянул на образ Божией Матери, перед которым молился, и радостно воскликнул:
— Услышала! Услышала!.. Смотрите!..
И он указывал на икону, из которой истекало миро, наполнявшее всю церковь благоуханием.
Народ притих и прислушался. И действительно, гроза вдруг смолкла, туча отодвинулась за город в необитаемое место и там разразилась невиданным по величине градом, напоминавшим камни. Этот страшный каменный дождь сопровождался ужасным ураганом, вырывавшим с корнями самые большие деревья, и целым потоком огненных стрел, сыпавшихся с адским треском на землю!..
Однако все это происходило вне города над незасеянным полем и потому жителям никакого вреда не причинило.
СЕМЬ ВЕНЦОВ
16 июля
В Вифаиде некогда жил один старец, отличавшийся особым благочестием. У старца был ученик. Старец имел обыкновение каждый день после обычных дневных трудов поучать своего ученика благочестию и богоугождению, а после наставления творить вместе с ним установленное молитвенное правило и отпускать его для сна.
Случилось однажды, что к старцу пришли посетители, 1 ючитавшие его; он долго беседовал с ними, поставил им трапезу, а затем еще сотворил молитвенное правило; на все это ушло довольно много времени, и старец устал. Отпустив посетителей, он призвал своего ученика и стал вести с ним обычную беседу; но во время беседы от сильного утомления уснул.
Ученик, видя, что старец спит, и помня монашеское правило о послушании, не смел уйти без повеления своего духовного отца и остался дожидаться, когда проснется старец. Старец все не просыпался. Ученик, наконец, стал колебаться: «Продолжать ли ожидать пробуждения старца или уйти без его благословения?»
Однако, вспомнив о своем монашеском долге, он прогнал мысль о нарушении послушания и продолжал ожидать. Его начинал одолевать сон; минуты томительного и бездеятельного бодрствования казались целыми часами, и он опять начинал думать: «Так ведь придется мне простоять перед старцем до утра, а там дневной тяжелый труд и бдение... без сна это будет для меня трудно... Не уйти ли мне спать в свою келлию?..»
Но благоразумие и сознание святости своего долга брали верх, и монах преодолевал желание уйти от старца.
Так повторялось семь раз, и ученик в конце концов все же превозмог себя и остался верен послушанию.
Только к утру старец проснулся. Увидя стоящим перед собой ученика, он изумился и воскликнул:
— Неужели ты доселе здесь?!
Ученик сказал:
— Я не смел уйти потому, что ты не отпустил меня.
Старец сказал:
— Да что же ты не разбудил меня?
Ученик отвечал:
— Я не смел и этого сделать, чтобы не обеспокоить тебя.
После этого они пропели утреню, и старец отпустил ученика. Когда ученик ушел и старец остался в своей келлии один, вдруг явился ему некто, благообразный муж, облеченный в светлые ризы, и сказал:
— Вот, посмотри!
И при этом он показал на некое светлое место, как бы в отверстых Небесах, и престол на нем, а на престоле лежало семь блестящих венцов. Удивленный старец спросил:
— Кому эти венцы?
Явившийся отвечал:
— Место это и престол, и венцы — ученику твоему даны за то, что он не ушел от тебя в эту ночь.
Когда видение кончилось, старец тотчас призвал к себе ученика и спросил:
— Скажи, сын мой, что ты сделал или что помыслил в истекшую ночь?
Инок отвечал:
— Прости мне, отче, ничего доброго я не сделал.
Старец не переставал допрашивать, и тогда ученик сказал:
— Разве только одно я сделал, что семь раз думал уйти от тебя в эту ночь без твоего позволения, когда ты, утомленный, спал, и не ушел.
Тут старец понял, что значило бывшее ему видение; сколько раз противился его ученик грешным помыслам, столько же, за семикратную борьбу с ними, и венцов получил от Бога. И ради духовной пользы сказал об этом некоторым из опытных старцев, чтобы знали, что и за борьбу с греховными помыслами венчает Бог человека.
ЗНАТНЫЙ ВЕЛЬМОЖА И НИЩИЙ СТАРЕЦ
21 июля
В одном городе жил весьма знатный и богатый вельможа. Он был всем известен не столько своим богатством и своим высоким положением, сколько своею жестокостью и своими злыми делами.
Возле этого города в пустынных дебрях жил нищий старец, отшельник, убегавший мира со всеми его прелестями и соблазнами и постническими подвигами и молитвенными бдениями служивший Богу несколько десятков лет, скитаясь в дебрях нагой и никем не знаемый.
Об этом великом подвижнике знал лишь другой старец, живший по соседству с ним в пустыне. Этот старец, спасаясь, добывал себе необходимое пропитание тем, что делал руками своими 11екоторые предметы и продавал их в городе.
Вот, однажды принес он в город для продажи свое рукоделие и видит необыкновенно пышные похороны: золотой гроб под благоукрашенной сенью везут много пар запряженных и одетых в дорогие сбруи коней, впереди сановники несут регалии и знаки отличия; за гробом чинной процессией идут духовные и агатные лица, двигаются нескончаемой вереницей богатые колесницы, стройно шествуют воины, слышатся печальные напевы духовной музыки...
— Кого погребают? — спросил инок у проходящих.
— Знаменитого, всем известного злодея-вельможу, — отвечали прохожие.
Монах опечалился и возвратился в пустыню.
Но здесь он был еще более опечален и поражен страшным зрелищем: среди пустыни валялся растерзанный зверями труп бедного старца- отшельника!..
Инок опустился перед истерзанными останками праведного отшельника и, закрыв лицо руками, стал плакать и взывать:
— Господи! Почему злой вельможа сподобился столь славной кончины, а этот святой муж растерзан зверями? Плачущему явился Ангел и сказал: — Не плачь по твоем учителе. Злой вельможа имел одно доброе дело и за то сподобился честного погребения; но награда его только здесь, а там ожидает его казнь за все злые его дела. Напротив, твой наставник, хотя во всем угоден был Богу, однако у него был один порок, от которого он и очищен злою смертью.
