«Дух уныния не даждь ми...» Знакомство с москвичами - Латвия - Православие. Личности. ХХ-XXI вв. - Каталог статей

На следующее лето по приглашению отца Иоанна и Ирины Ивановны я приехала в Ригу со своей близкой подругой Таней Зотовой, которая у нас тогда жила.

На следующий год наши новые друзья пригласили меня в Ригу вместе с родителями — о.Александром и Маргаритой Евгеньевной Ветелевыми. Вместе с нами поехал большой друг нашей семьи, мой духовный отец, протоиерей Александр Толгский. В то лето (июль 1949 года) мы все провели свой отпуск в Дзинтари, на даче, которую по нашей просьбе нашла для нас Ирина Ивановна. В одной из комнат поселились на это время отец Иоанн и Ирина Ивановна, а дети были у родственников.

Отец Иоанн сразу же подружился с папой и впоследствии всегда с нетерпением ждал его приезда. Оба они очень радовались встрече, подолгу проводили время в беседах, главным образом на богословские темы.

Уезжая в Москву, мои родители в свою очередь пригласили отца Иоанна приехать с дочкой в Москву этим же летом во второй половине августа хотя бы на недельку. Они охотно согласились.

Так как я много рассказывала отцу Иоанну об отце Валентине Амфитеатрове, о чудесах, происходящих по его молитвам, а также о чудотворной иконе Божией Матери «Нечаянная Радость», которую отец Валентин очень почитал, то отец Иоанн прежде всего попросил, чтобы я привезла его в храм Илии Обыденного к «Нечаянной Радости». Преклонив колена перед образом Богоматери, он долго молился. Был очень рад встрече с отцом Александром Толгским (настоятелем этого храма), с которым он недавно познакомился в Риге.

После посещения храма Илии Пророка, кажется в этот же день, отец Иоанн попросил привезти его на Ваганьковское кладбище к отцу Валентину. У его могилки он долго молился. Отец Иоанн побывал во многих московских храмах, молился у многих чудотворных икон. Посетил также вновь открывшуюся Троице-Сергиеву Лавру.

Примерно в 1949-1950 годах в Латвии началась коллективизация. Фермеров насильно загоняли в колхоз. А тех, кто отказывался, вывозили на поселение в дальние края. Помимо самих хозяев-фермеров, отправленных в Сибирь, добрались и до их родственников, проживающих в Риге, которых тоже начали вывозить. Политическая обстановка обострялась.

Зная, что ее семье грозит высылка, как семье «врага народа», Ирина Ивановна собрала самые необходимые вещи и поставила их у входной двери. Как-то днем, подойдя к окну, она вдруг увидела, что в их двор въезжает зеленый грузовик с несколькими солдатами НКВД. «За нами...» — мгновенно пронеслось в голове. Дети, не зная, что мама увидела в окне, затеяли шумную игру. «Да тише вы!!! За нами приехали, понимаете???» — вскрикнула Ирина Ивановна, сильно побледнев. Дети сразу же притихли, кинулись к окну.

Въехав во двор, машина остановилась у соседнего дома. Солдаты вбежали в подъезд и очень скоро вывели из дома семью, состоявшую из четырех человек, кинули им узел вдогонку. Обезумевшие люди не успели даже собрать вещи, а сотрудникам НКВД некогда было ждать: очень они торопились. Быстро погрузив семью, они подъехали к подъезду Ирины Ивановны. По лестнице был слышен громкий топот ног, ближе, ближе... Остановились у двери, видимо, рассматривали в полутьме номер квартиры. Сейчас раздастся звонок. Ирина Ивановна замерла... «Господи, спаси нас!» Солдаты постояли и... потопали выше. Вскоре вышли во двор, ведя за собой худенькую девушку-студентку. Подсадили в грузовик, и вслед за ней полетел небольшой чемодан — весь ее скарб. И уехали!

Что тут было с Ириной Ивановной! Она поняла, что страшная беда на этот раз их миновала. Ее сердце охватила величайшая благодарность Богу, Который сберег ее семью.

И в то же время она глубоко сострадала людям, только что увезенным. Как потом стало известно, девочка была дочерью крестьян-фермеров, не вступивших в колхоз и вывезенных на поселение.

Примерно с конца 1949 года ожесточился лагерный режим содержания политзаключенных. Им теперь разрешалось писать родным только два раза в год. Родственники могли писать чаще. Так что письма от отца Николая стали приходить редко. Все ожидали их с большим нетерпением и читали по многу раз.

После смерти Сталина и разоблачения его деяний у заключенных появилась надежда на скорое оснобождение и возвращение домой. Какая это была радость!!!

Отец Иоанн последнее время тяжело болел, но он очень надеялся, что его зять вскоре вернется, и они еще увидятся в этой жизни. Жил буквально на втором дыхании в ожидании встречи с ним.

Я чувствовала, что это моя последняя встреча с отцом Иоанном, и потому старалась больше побыть у его постели. При прощании отец Иоанн сказал: «Леля, Бог даст, мой зять скоро вернется. Знай, что он, отец Николай, и Ирина никогда тебя не оставят. Ты будешь часто к ним приезжать и подолгу жить»

Спасибо за письма и за посылку. Теперь у нас радость — недели через четыре обещает приехать уже навсегда Н.Н. Когда срок его поездки станет яснее, то Ирина Ивановна будет стараться информировать вас, чтобы вам в вашем городе встретиться. Я думаю, что его приезд должен быть на Казанский вокзал, но это вы уж сами будете хороню знать. Мы очень рады, что наши дорогие гости благополучно у нас погостили и благополучно вернулись домой.

Господь посылает нам ангелов для нашей охраны и для нашего спасения. Их много и около вас, и около всех жителей такого града, как ваш, в котором Сам Господь и Богоматерь пребывают уже столь многие годы. Я, как писал раньпге, надеюсь поправиться, так чтобы ходить хотя бы по комнате. Предстоящий приезд Н.Н. меня очень ободрил, и я чувствую себя крепче. Спасибо за присланное лекарство, которое мне очень необходимо.

Все же Александр Андреевич должен несколько разгрузиться от своих работ. Я думаю, что можно остаться только при Академии. Работники высшей духовной школы очень нужны.

От Варвары Федоровны (речь идет о Варваре Федоровне Мишиной — большом друге отца Иоанна и семьи Ветелевых) я уже получил два письма и скоро напишу ей.

Она прислала две книги о Достоевском, которые я еще не читал. Я считаю Достоевского пророком нашей страны и великим наставником. Когда сможете, пишите опять нам.

Спасибо за письмо. Теперь приехала из отпуска Надежда Николаевна, и, может быть, я буду писать вам чаще, потому что она помогает мне в чтении и писании. Мы теперь все повеселели, так как скоро, как Бог даст, приедет Николай Никанорович. Надеемся, что в сентябре мы с ним увидимся. В общем, у нас особенных перемен нет, я только похварываю так, как и тогда, когда Леля у нас гостила.

Мыслю много последнее время о славянофилах, которые давно влекут меня к себе своим духовным настроением. В этом году исполняется сто лет со дня кончины А. С. Хомякова. А. В. Ведерников по этому случаю написал большую статью в «Журнале Московской Патриархии»: «Учение Хомякова о Церкви». Мне еще предстоит выслушать эту статью, когда мне ее кто-нибудь будет читать вслух.

Много времени тому назад я читал это сочинение Хомякова, но уже многое забыл. Помню только, что в основание жизни Церкви автор ставит любовь и единство. Никто из нас, конечно, ничего нового не может сказать о Церкви Христовой, ибо Спасителем нашим уже все устроено и обосновано и Святая Церковь Христова будет единая Святая, Соборная и Апостольская до самого второго пришествия Христа Спасителя. Но приятно и утешительно слышать и читать, когда некоторые лица недуховного звания правильно и весьма прилежно рассуждают о Святой Православной Церкви Христовой. Таковых лиц на протяжении XIX века было довольно много, и к ним относится и А.С.Хомяков. Он писал и стихотворения, и я часто себе повторяю его стихотворение «К России».

Я очень молюсь, чтобы вы здравствовали, и своим духовным взором пребываю у вас на Масловке и в Березках. Наступает праздник Успения Божией Матери, и все мы помолимся в разных церквах.

Удивительно смиренно терпел отец Иоанн свою тяжелую болезнь. Никто никогда не слышал от него ни единого стона, ни единой жалобы. Постоянно молился, жил активной духовной жизнью.

После того как отец Иоанн узнал, что отца Николая по истечении срока заключения отправляют на спецпоселение в Печору, состояние его здоровья резко ухудшилось.

Спасибо большое за перевод, который мы получили, а я, как всегда, благодарю с опозданием. Как вы все поживаете и как Вы, Леля, себя чувствуете после работы в колхозе?

У нас дома сейчас очень нелегко, так как папино состояние резко ухудшилось. Уже мало помогают уколы и лекарства, исхудал до неузнаваемости, и всякие беды прибавляются каждый день. Спать я иду уже теперь только под утро, а то все хожу смотреть, и сердце колотится от страха... Стараюсь быть мужественной и быть готовой ко всему...

От Николая Никаноровича тоже пока не очень утешительные вести, так как домой пока не пускают и надо оставаться в пределах Коми. Теперь он получил разрешение на выезд в Печору и думает получить работу в больнице. Жилье там очень трудно найти. Конечно, очень и очень огорчен, что не можем сразу встретиться, но я его утешаю и обещаю приехать в гости, как только смогу. Вот такие дела у нас теперь.

Детишки все здоровы и учатся прилежно. Котя вернулась из колхоза молодцом, румяная и крепкая; Марина, Игорь, Ксения Антониновна (Марина и Игорь — дети Павла, брата Ирины Ивановны; Ксения Антониновна — теща Павла) тоже теперь здесь. Хорошо, что я не одна теперь и есть с кем посоветоваться и кому подежурить у папы, когда мне необходимо отойти.

После сорокового дня кончины горячо любимого отца, завершив все необходимые дела, Ирина Ивановна отправилась в путь. Она поехала в далекую Печору, чтобы повидаться с отцом Николаем после десятилетней разлуки. Это было радостным событием не только для нее, но и для многочисленных родных и близких.

В один и тот же день отец Николай и Ирина Ивановна, каждый в отдельности, описали нам свою долгожданную встречу, не переставая благодарить Бога за Его неизреченную милость. От отца Николая это было первое письмо к нам.

Приношу вам искренние извинения, что до сих пор мы не удосужились написать вам, и прошу окапать нам снисходительность и прощение. Всю вину сваливаю на Ирину Ивановну. Она почти круглосуточно, не умолкая ведет свое отчетное повествование, которое я временами прерываю то слезами радости, то слезами скорби.

В нашей случайной встрече, скрепленной затем тесной дружбой, я вижу перст Божий, а потому, восторгаясь Его безмерной милостью к моему недостоинству, возношу свои благодарения за ниспослание этой дружбы как утешения и духовной поддержки в тяжкие дни испытаний, ниспосланных мне и моему семейству.

Наверное, вы очень ждете от меня обещанное письмо, а я, под впечатлением нашей с Николаем Никаноровичем долгожданной встречи, потеряла счет дням, и вот, оказывается, послезавтра уже две недели, как я от вас уехала. Я знаю, что вы не сердитесь и понимаете меня.

Доехала я очень хорошо, но в Котласе все-таки пришлось переходить в пятый вагон, так как тринадцатый отцепили. Получила я место тоже внизу, и соседи были хорошие.

Н.Н. меня встретил с лошадкой на саночках, и мы минут через пять были уже дома. В комнате у нас очень уютно и чисто, есть и электричество. Хозяин дома, тоже отбывший срок, тихий парень с Западной Украины и имеет теперь работу здесь. Есть и кухня у нас с хорошей плитой, и радиоточка играет. Н.Н. получил теперь работу в больнице завхозом с жалованьем 560 рублей.

С городом я немного познакомилась, и, конечно, он из себя ничего интересного не представляет. Когда приеду, то расскажу вам подробнее о своих впечатлениях.

Все необходимое у нас теперь есть, и здесь достать тоже все-таки кое-что можно. Хлеб тоже есть, только чисто белого нет. С холодом тоже не так страшно, и когда нет ветра, то мороз и не чувствуется.